(из цикла "Рецензии, заблудившиеся во времени")
Человек любит детективы. И неважно, зритель он или читатель – запах тайны заставляет раздуваться ноздри, в крови просыпаются древние охотничьи инстинкты и вот уже в голове начинают отщелкиваться подозреваемые: «А шофер – мужик подозрительный. Убийца?».
Но идти по горячим следам вслед за писателем или режиссером – жалкий суррогат эмоций, испытываемых при настоящем расследовании. Разгадать не смоделированную, а реальную тайну, причем самостоятельно – вот это экспириенс!
Одна беда – сыщики-любители в нашей стране существуют преимущественно в иронических детективах. В реальности это занятие слишком чревато тяжкими телесными повреждениями, да и законодательство к детективной самодеятельности не благоволит.
Выход нашелся довольно быстро – любители разгадывать зловещие тайны обратились к истории.
Ведь кто такой историк? Историк – это следователь, опрокинутый в прошлое. Методика работы и тех, и других почти идентична. И детектив, и историк начинают с того, что изучают общую картину преступления, потом переходят к частностям. И тот, и другой знакомятся с фигурантами, исследуют обстоятельства, приведшие к случившемуся, строят гипотезы и выдвигают предположения. Потом начинают «работать версии», опрашивать свидетелей и подозреваемых, иногда заходят в тупик, потом находят новые зацепки, начинают разрабатывать новую версию… Они перелопачивают впустую тонны руды, ищут потерявшихся фигурантов и ликуют как дети, когда, нежданно-негаданно, находят доказательство своих предположений.
Разница только в том, что историк никогда не работает «по горячим следам», он всегда расследует дело постфактум,
но это дилетанту только в плюс – и лицензии не требуется, и шкура цела.
Как и положено, неофита душат амбиции. Как минимум, он собирается раскрыть Преступление Века, извините, разгадать Судьбоносную Загадку Истории.
Финал тоже достаточно предсказуем.
Если неофит оказывается умным человеком, он быстро понимает, что для разрешения большинства исторических загадок ему не хватит ни времени, ни сил – одному никак не управиться, тут целой «следственной бригаде» надо несколько лет положить. Но чаще случается другое – едва копнув, дилетант приходит в ажитацию из разряда «от нас все скрывали». И, взбудораженный своими находками, пишет что-нибудь из разряда «Потом я открыл еще, что собаки весной траву кушают подобно овцам…». И хорошо еще, если на основании подобных открытий не напишет фолиант, в котором не только потребует перевести псовых в травоядные, но и заявит о необходимости переписать учебник биологии от начала до конца.
Людмила Таймасова, автора книги «Трагедия в Угличе» - пограничный вариант между этими двумя типами.
Замах – типично неофитский. Объектом своего расследования Таймасова избрала загадку, которая смущает умы сначала политиков, а затем историков уже больше четырех столетий - таинственное происшествие, случившееся в провинциальном городе Угличе 15 мая 1591 года.
Происшествие, закончившееся смертью младшего сына Ивана Грозного, царевича Дмитрия.
Этому мальчику мало что светило при жизни – родившийся от седьмой, незаконной по всем церковным канонам жены, он вряд ли мог мечтать о том, чтобы когда-нибудь оказаться на престоле. Особенно после того, как отец умер, когда ему было всего лишь два года, на престол взошел его единокровный брат, а мать, растеряв все свое влияние, оказалась в ссылке. Впрочем, вряд ли Дмитрий задумывался об этом – судьба отмерила ему всего лишь неполных девять лет жизни.
Смерть его кстати, была неприятным, но отнюдь не исключительным событием – в те времена дети умирали очень часто и даже царские дети исключением не являлись. В нашей истории и умершим, и даже убитым царевичам – несть числа.
Для примера – Петр Первый был шестнадцатым ребенком в семье. В очереди на престол перед ним стояли пять братьев - Дмитрий, Алексей, Федор, Симеон и Иван. Но в итоге Петеньке пришлось надевать шапку Мономаха едва ли не в младенческом возрасте.
Но вот с преставившимся царевичем Дмитрием все случилось по-другому. Исключительное, невероятное стечение обстоятельств сделало его смерть едва ли не узловым событием в русском позднем Средневековье, заставляя историков и сегодня гадать – что же на самом деле случилось теплым весенним днем в тихом Угличе? Несчастный случай? Запланированное убийство? Чудесное спасение?
Нетипичность этой работы в том, что Людмила Таймасова оказалась очень въедливым любителем.
Вместо привычного дилетантского верхоглядства, она, начав изучение проблемы с обзорных и популярных работ, зарывалась в проблему все глубже и глубже, «опросив» всех возможных свидетелей и изучив заключения всех экспертиз, способных мало-мальски подвинуть следствие.
Книга «Трагедия в Угличе» по сути, представляет собой задокументированный рассказ о расследовании. Расследовании, в котором рассмотрено все. Изучены водяные знаки сортов бумаги, на которых вели протоколы допросов сотрудники присланной из Москвы «следственной бригады», которая тогда именовалось «Обыскной комиссией». Подробно перечислено, кто из «оперуполномоченных» писал те или иные протоколы допросов – чьи показания фиксировал подъячий Третьячко Десятого, а чьи – дьяк Елизарий Вылузгин.
Если в ходе расследования установлено, что перед тем, как быть растерзанным толпой, какой-нибудь Осип Волохов прятался в храме, то можете не сомневаться – в книге будет реконструирован подробный план этого храма и крестиком отмечено – за какой колонной предположительно хоронился несчастный Оська. И так – во всем.
Отдельным приложением к книге – полный список «Дела розыскного…», то есть все составленные «Обыскной комиссией» протоколы допросов. Во всем их великолепии:
«А Спасской соборной свещенник Степан сказал в розспросе: посылал его во вторник майя 18 день Михайло Нагой з городовым приказщиком с Русином с Раковым, да с Ываном с Мурановым к Михаилу Битяговскому на подворье, а с ними были посадцкие люди Тренка Ворожейкин, да Кондрашка оловянишник…».
Плохо только одно. С блеском расправившись с одним врагом сыщика-любителя – верхоглядством, автор так и не сумел одолеть другой искус дилетанта – стремление во что бы то ни стало совершить Эпохальное Открытие.
В стремлении обязательно сказать новое слово Людмила Таймасова выдвигает свою, совсем уж экзотическую гипотезу – все три выдвинутые ранее версии (убийство, несчастный случай, спасение) верны. В тот день в Угличе имело место и первое, и второе, и третье. Для этого госпожа Таймасова буквально за уши затягивает в Углич еще двух мальчиков – мифического сына Стефана Батория и безвестного юного эстонца. И, натужно передергивая и натягивая, выстраивает из домыслов здание своей версии. Здание, которое обрушится при малейшем соприкосновении с реальностью, ибо построено против всех законов не исторической достоверности даже, а обычной логики.
Странная книга. Гора родила не мышь даже, а химеру.
Впрочем, одно безусловное достоинство у «Трагедии в Угличе» не отнять. В ней исключительно подробно изложены все факты, связанные с 15 мая 1591 года. Все сохранившиеся пазлы этой распавшейся головоломки – и ногайский нож, и прибежавший Васька Спиридонов, и переезд «следственной бригады» в Дьячью избу, где «сени и двери розламаны и вокна выбиты».
Можете попробовать сложить пазл правильно, все исходники у вас есть.
__________________________
И традиционная реплика. Если вы меня лайкаете, подписываетесь на мой канал, а также рекомендуете меня своим друзьям - это меня очень радует.