Когда в жизнь человека врывается страшный диагноз, то у него два пути: падать вниз под девизом «пока не сыграл в ящик» или бороться несмотря ни на что. Вдохновляющая история Дианы Симинской.
Диана – прекрасная девушка, которая больше двух лет борется с раком крови. Она научилась подходить к этому с долей иронии. Активно ведет Instagram, там у нее в районе 7 000 подписчиков. Диану легко найти по задорному хештегу #какпоживаютмоираки. О своем отношении к жизни девушка рассказала Денису Насаеву в рамках его нового проекта.
— Диана, можешь вспомнить тот день, когда тебе объявили твой диагноз?
— Случилось все в Пироговке. Это было Рождество, 7 января, поэтому в отделение пришел батюшка. Он начал ходить по палатам и причащать, вроде так это называется. Он подошел ко мне и как бы между делом после обряда спросил: я слышал, тебя в онкологию увозят, у тебя что, рак? Ответила, что не знаю, но если он у меня спрашивает, наверное, да.
— То есть это был не доктор?
— Нет, это был не доктор, не мама, не подруга, не близкий человек. Это был кто-то чужой и незнакомый. На следующий день меня и правда перевели в онкологию. Уже там, дня через четыре, подтвердили мой диагноз. Сказали, что это лейкоз. Правда, я не знала, что это такое. Слышала, что такое лейкемия. А лейкоз для меня был похож на остеохондроз и ему подобные заболевания. Какая-то ерунда, в общем. Подумала, что это какое-то заболевание крови, но точно не рак. А потом мне объяснили, что это то же самое, что американская лейкемия.
— Какая была первая реакция?
— Я спросила, а можно ли покушать оливьешку. А то на Новый год не получилось, я болела. Ответили, что нельзя.
— Нужно было соблюдать какую-то диету?
— Практически ничего нельзя было есть. Первое время меня перевели на внутривенное питание, потом я пила рисовые отвары. На химии всегда жесткая диета. Но со временем разрешают все.
— Когда у тебя обнаружили заболевание, это была первая стадия?
— Конкретно у моего заболевания стадии не ставят. Ее ставят, когда у тебя опухоль в каком-то определенном месте. Когда опухоль можно увидеть. Сделать это в крови невозможно. Она просто везде. Она не может давать метастазы, она и так везде. Поэтому у лейкоза нет стадий, но если бы это было возможно, у меня была бы четвертая.
— До того, как тебе сбрили волосы, ты вела свой Instagram так активно?
— Нет. Раньше это были редкие заметки, типа «быть, а не казаться». Аудитория – мои знакомые, родственники. Потом, когда я заболела, у меня все начало накипать. Постоянно пишу заметки. Эта привычка сформировалась еще до болезни. Я не смогла это оставлять внутри, мне нужно было делиться. Сейчас у меня подписчиков в районе 7000.
— Ты часто фотографируешься у оренбургских, и не только у оренбургских фотографов. Почему?
— У нас с подружкой было две зеркалки. Наверное, они хорошие. По крайней мере, нам нравилось то, что получалось. Мы гуляли и фотографировались. Так было еще тогда, когда у меня были волосы. Когда я их сбрила, провести фотосессию предложил Александр Ашихмин. А потом пошла цепная реакция. У Александра большая аудитория, остальные фотографы меня увидели. И захотели снимать единственную в городе лысую девочку. Сейчас у меня не меньше одной съемки в месяц.
— Тебе легко даются фотосессии?
— Вначале я себя чувствовала более замкнуто, чем сейчас. Со временем начала получать от этого удовольствие. Для девушки, которая потеряла волосы, это, конечно, рождает определенные комплексы. Хотя я пошла на этот шаг с интересом. Подумала: если так пришлось, почему бы не попробовать. Не было слез, но жалко было. А фотосессии поднимают тебе самооценку, как ни крути.
— Ты яркий пример того, как можно ярко и с огоньком переживают тяжелую болезнь. Чтобы можешь посоветовать людям, которые сталкиваются с подобной проблемой?
— Это самый популярный вопрос ко мне. Первое: никогда не гугли о своей болячке! Чем бы вы ни заболели, никогда этого не делайте. Второе: нужно помнить, что ты не первый, кто заболел, и что реально есть случаи, когда люди выздоравливали. Третье: нужно найти отдушину, например в творчестве. Меня спасло «осведомлен – значит вооружен». Я начала много читать на эту тему, чтобы понимать, что со мной происходит.
— Как к этому известию отнеслись друзья?
— Кто-то ушел, кто-то остался. Как всегда. В первый день, как меня перевели в реанимацию онкологии, мне позвонила подружка. Она спросила: «Ты где?». Я ответила, что в реанимации. Она: «А, понятно, у тебя есть горнолыжный костюм?». Оказалось, девочка просто понятия не имеет, что такое реанимация и что такое онкология. С кем-то мы начали более плотно общаться. Например, с моей преподавательницей из музыкальной школы. Она приходила ко мне каждую неделю на протяжении всего моего заболевания. У рака есть плюсы: он отсеивает ненужных людей.
— Как часто тебе нужно ездить на лечение?
— В Оренбурге я должна сдавать кровь каждую неделю. В Питер, где мне провели пересадку костного мозга, мне нужно ездить в среднем раз в месяц.
— Недавно ты была в Грузии. Расскажи, как так получилось?
— Я тогда была в Питере. Лечение шло полным ходом. Увидели, что билеты туда стоят 6 000. Решили – нужно брать. Я быстро вписалась в компанию. Все перевели. Поехали на горнолыжку.
— Какие прогнозы сейчас? Ты знаешь, что ожидает в будущем?
— Полгода назад мне сделали пересадку костного мозга. Если ты пережил эту операцию, можешь считать, что у тебя новый организм. Мне вычистили все и «поставили» новое. Если эта процедура была пережита, то риски того, что все вернется, очень маленькие. Так говорит статистика. Конечно, в жизни все может быть иначе.
— Тебе очень идет прическа. Ты собираешься отращивать волосы?
— Вообще, мне больше нравится короткая стрижка или вообще лысина. Но поддерживать лысину очень сложно. Но к такой прическе негативно относятся близкие. Например, папа считает, что так я притягиваю к себе болезнь. В ближайшее время не планирую отращивать волосы. По крайней мере, такая стрижка очень удобная и экономичная.