Он для них, оказывается, просто «Хэл», даже не «игорь федорович», а «Хэл» – девяностолетний гражданин США моисеева закона – просто «Хэл». Словно «ад» без последней буквы.
При том, что ни один из местных экспертов, разумеется, не в состоянии сформулировать специфику миссии мистера Блейна, поскольку понятия «полноценный ударник», равно как и «полноценный басист», в русском мире, строго говоря, не существует.
Чем, например, Хэл Блейн отличается от Бадди Зальтцмана или Эрла Палмера? Или, в чем уступают друг другу Эл Джонсон и Бернард Парди.
Рассуждать на эти темы с серьезным видом абсолютно бессмысленно. Всё умное и компетентное сказано за полвека до нас, а любая глупость будет переплюнута через пять минут.
Качество и ценность попыток препарировать чужую поп-культуру своими словами сродни сочинению «собственных» палиндромов, чьи формулы сидят в голове изначально, надо лишь настроить себя, чтобы они потекли нон-стоп, синхронно с аналогичной продукцией, выдаваемой в аналогичной позе.
И это тоже своего рода новый виток борьбы за свободу самовыражения, проявление солидарности творческих людей. В каком-то смысле долгие монологи Солоницына в «Рублеве» тоже ведь можно воспринимать как заготовки русскоязычного рэпа, который в дальнейшем мог бы адаптировать, скажем, Берри Уайт. Их с таким видом и выслушивали, проклиная мочевой пузырь, завсегдатаи уездных киноклубов.
При свободном доступе к сокровищам западной рок-журналистики, анализ старого материала на языке Есенина и Блока неизменно звучит как ответ Никулина на вопрос «папаша, огоньку не найдется?»
Хотя, вполне возможно, что лояльному читателю в нем слышится пафос Артура Брауна — I'm a God of Hellfire и т. д.
Мне тоже, увы, нечего сказать про Хэла Блейна, которому вряд ли удалось членораздельно высказаться обо мне. Дело виртуоза играть, а слушателя — думать. Тем более, когда он дилетант. Скажу лучше пару слов о себе.
Хорошо помню, что меня поразило тогда, когда такое не гоняли вместо порнухи после полуночи по первому каналу - в кавере Sunshine of Your Love, на самой ненавистной в СССР пластинке копеечных 5th Dimension, человек играл как Бадди Рич, и это был один и тот же человек, что играл в обеих вариантах Ticket to Ride у Карпентерс и Дайменшнс.
Мне просто понравилось, как он делает то и другое, можно сказать, литературно выстукивает свою строку параллельно основному сюжету шедевра, не претендуя на положенные солисту почести.
При всей его фальши, запоздалый интерес к совершенно неинтересной музыке закономерен. Новое поколение пенсионеров получило и смотрит свои «Тени исчезают в полдень». Только теперь в нем Пистимею и Устина заменяют «рэднеки» и «аутло» из совсем другой оперы.
Борьба за равноправие, столь необходимое современному человеку, продолжается, выходя на новый этап, в котором тоже есть своя солидарность униженных, обездоленных и оскорбленных.
Антиподы требуют переименовать аэропорт Джона Уэйна.
Автохтоны готовы присвоить дачным поселкам имена участников Wreckin' Crew.
Справедливость восторжествует, когда «Гляжу в озера синие» сольются с You've Lost That Lovin' Feeling в дурдоме «Союз-Аполлон».
Давно пора.