Годы создания росписи главного купола Храма Христа Спасителя - 1863-1865.
“Был также профессором Алексей Тарасович Марков. Это - адамова голова со стоящей в разнотык щетиной. К.П. Брюллов окрестил его в Колизей Фортуныча, нищего профессора в долг. Это потому, что он только и сотворил в жизни картину "Фортуна и нищий" и написал за все 8 лет римского жития эскиз "Колизей, или первые мученики христианства", 25 лет белый холст стоял в его мастерской, и картину никто не увидел. Но, отставив эти насмешки в сторону, всякий из нас отдаст ему справедливость, что это был лучший профессор и преподаватель, а потому учеников у него было более всех".
История вопроса заключается в том, что когда шло строительство храма Христа Спасителя, главный строитель К. А. Тон доверил профессору Маркову расписать купол. Марков было взялся за дело, однако вскоре понял, что ему здесь не справиться - возраст уже почтенный (60 лет), к работам на лесах под куполом не располагающий. Тогда Колизей Фортуныч решил привлечь к росписи своих учеников. К одному обратился, ко второму - дело все срывалось по разным причинам. Сроки сдачи работ уже поджимали, профессор был в отчаянии. И вот тогда он вспомнил о еще одном своем ученике - Иване Крамском, который к тому времени уже выпустился из Академии художеств и пытался наладить работу основанной им "Артели художников" в С-Петербурге. Впрочем, было очевидно, что один Крамской просто физически не сможет самостоятельно расписать купол в указанные сроки, поэтому он был вынужден привлечь товарищей по Артели. Ими стали Богдан Богданович Вениг и Николай Андреевич Кошелев. К.А. Тон, узнав, что Марков пустил писать купол каких-то школьников, объявил, что он ни за что не пойдёт больше в храм, знать ничего не хочет и смотреть ничего не будет. "Комиссия была сдержаннее, долго мы так творили что-то впотьмах, долго тосковал А. Т. Марков о своей ошибке, но поправить дело было уже не в его власти" - вспоминал Крамской. Однако все закончилось благополучно, комиссия приняла работу, профессор Тон остался доволен ее высоким профессионализмом и ограничился лишь незначительными замечаниями, которые были учтены.
Крамской вспоминает: “Еще на "школьной скамейке", во время обучения в Академии в 1862-1863 годах, исполнил для своего профессора около 150 рисунков с натуры для купола, в храм Спаса (в Москве), и с ним уже 8 картонов в натуральную величину, в купол: голову Саваофа с голубем, Христа, две руки и 4-х апостолов. Исполнил, естественно, совершенно бесплатно." Первоначально за роспись купола Крамской запрашивал 12 тысяч, Марков соглашался на 6 тысяч. Сошлись на десяти. Между тем, самому Маркову была назначена архитектором Тоном сумма совершенно другого порядка... - 100 тысяч! рублей. Марков обладал очень высоким социальным статусом по сравнению с молодым выпускником Крамским. И все же “для разночинца" Крамского, обремененного женой и детьми, 10 тысяч рублей серебром были огромной суммой. А привлекая в помощники Венига и Кошелева, ему пришлось отдать часть денег и своим помощникам.
Большое искусство всегда рядом с большими деньгами. Иногда великое создание ценности не имеет. Купол Господень всегда незримо присутствует над нами. Господь вездесущ и всепрощающий. Надеемся, великий профессор живописи тоже прощен за свою тогдашнюю неудержимую алчность.
Всем добра и хорошего настроения!)