Названия этих групп напоминают пункты викторины – поездка, штат в среднезападной части США, портовый город в штате Массачусетс, река мертвых в древнегреческой мифологии: Journey, Kansas, Boston, Styx... Но под каждым из них хранится солидный объем качественной музыки, чье специфическое обаяние разгадать намного сложнее, чем кроссворд «Знаете ли вы Америку».
Любая информация в наше время общедоступна вне зависимости от количества людей, для которых она представляет интерес.
Это и хорошо и плохо, потому что самый искренний индивидуальный рассказ теперь не может претендовать на оригинальность, поскольку он давно продублирован десятками публикаций и передач.
«Об этом сто раз говорили по телеку. Зачем ты мне это рассказываешь»? – осадил меня приятель, которому я поведал факты биографии Синатры, добытые в своё время с большим трудом. Наверняка говорили, но когда-то об этом знали единицы, и мир шоу-бизнеса был полон сенсаций, тайн и загадок. В этом фантастическом мире Челентано выступал в Одессе, а Битлы давали единственный концерт во Владивостоке, на котором чудесным образом сумел побывать чей-то «старший брат».
То, что ничего этого не было, не так уж и важно. Важно, что были те, кто этому верил. Сейчас таких людей единицы, и вряд ли они готовы отстаивать достоверность своей мифологии, о которой не расскажут по телеку. А жаль – ведь из подобной небывальщины складывается самое интересное. Поэтому, если кто-то говорит о чем-то «не в тему», не торопитесь его одернуть – когда-то так вели себя библейские пророки.
По радио и с магнитофона музыка Journey ошеломляла своей механической мощью, пропорционально распределенной между участниками квартета. Совершенным сочетанием технологии и фантастики она напоминала макеты космических станций в «Одиссее» Стенли Кубрика, которой я тогда, естественно, не видел. В те дни много говорили о комете Когоутека. И колоссальная пьеса, пойманная мною в эфире, тоже носила имя чешского астронома, который, как я только что выяснил, до сих пор жив.
Музыка таких исполнителей ужасает и завораживает насыщенностью тем, что было сыграно и спето до них, и качеством того, что получилось в результате переработки.
Так звучали Cream, The Doors, ранний Santana. Эти музыканты, выступая подчас аляповато и пародийно, приобщали юного слушателя к тонким вещам, которые он едва ли мог бы выделить самостоятельно.
Уровень профессионализма участников этой группы, как сейчас говорят, не обсуждается. Однако, при всем совершенстве владения инструментами, Journey – как изначально, так и с приходом Стива Перри – были составом, аккомпанирующим солисту.
Голос Стива Перри не нуждается ни в комплиментах, ни в подробном анализе. Перед нами реинкарнация Сэма Кука, в той же степени, в какой божественный Фредди был реинкарнацией Джекки Вильсона.
Но – до Стива Перри в группе лидировал поющий клавишник Грэг Роли, человек, превративший Black Magic Woman в нечто неподвластное времени и описанию.
Грэг Роли играл и пел на ранних пластинках Сантаны так, что теперь – полвека спустя, представить на его месте кого либо другого невозможно.
Для меня долгое время оставалась загадкой специфическая магия пластинок Delaney and Bonnie, альбома Let It Be и ряда других произведений переходного для рок-музыки периода, которые можно обозначить газетным термином «незавершенка».
И лишь пожертвовав на осмысление этого феномена две трети жизни адепт начинает понимать, в чем тут дело.
Чуть выше мы говорили об «ужасающей насыщенности». Как это выглядит на конкретных примерах?
Появляется Том Джонс – далекий от авангарда вокалист-самородок, в известной мере «марионетка» продюсера Гордона Миллса, знающего цену своему протеже.
Что делает Джонс? Он объединяет приемы и маньеризмы Чака Джексона, Брука Бентона и Рэя Чарльза в неотразимый стиль, перед которым бессильны время и выпады критиков.
Точно так же Journey, Kansas, Toto, Boston и Styx объединили и воплотили в себе то, что в хаосе первой декады рока звучало, как наброски и заготовки.
Так появился AOR – рок, для тех кому за... Для пущей простоты пластинки этих групп на черном рынке именовали «американский арт-рок», в существование которого, правда, верилось с трудом.
Toto и Journey вышли из «Белого альбома» Битлз в той же степени, в какой водевильные куплеты Кинкс предвосхитили масонскую буффонаду Genesis и средневековые мистерии Gentle Giant.
Каков смысл написания этого текста в наше время, если сегодня любой желающий может ознакомиться с музыкой Journey без подсказок, чтобы выяснить, нужна она ему или нет?
Несмотря на миллионные тиражи проданных дисков, Перри и Роли – солисты забытые, не выслушанные до конца, и человека, настроенного копать глубоко, ожидает множество открытий и аналогий, зашифрованных в песенных месседжах этих артистов.
Но главное все-таки не голоса профессионалов, а просто чей-то человеческий голос, сказавший о них несколько восторженных слов.
Восстановить и вспомнить мнения такого рода – это как посмотреть стертые видеозаписи старинных передач. Мы понимаем, что все эти смытые выпуски «Кабачка 13 стульев», по выражению Цветаевой, невосстановимы, однако они продолжают сниться и мерещиться в том, что пока еще доступно.
Человека, вдумчиво слушающего Sister Ray Лу Рида, в середине семидесятых представить себе крайне трудно. Смысл и глубину в ту пору искали в произведениях иного рода. Но и музыкантов, исполняющих стопроцентно чужую вещь в авторской программе, представить было не менее сложно.
Journey выбрали песню Джорджа Харрисона, которую в те времена «на вскидку» едва ли сумел бы опознать самый идейный битломан. Потому что саундтрек к мультфильму «Желтая субмарина» был самой одиозной позицией в дискографии Битлз.
Исполнив эту вещь, Journey наиболее удобным для них способом манифестировали свою симпатию к материалу конца шестидесятых годов, который, в усовершенствованном виде, сделался базой AOR двух дальнейших десятилетий.
И апогеем этой ностальгической орбиты, в духе The Band и поздних Битлз на грани распада, становится magnum opus группы – восьмиминутная пьеса Look Into The Future, чей метраж так же оправдан, как затянутая She's So Heavy на первой стороне «Монастырской дороги».
Long Day's Journey Into Night («Долгий день уходит в ночь») – пьеса депрессивная: героиня постоянно впрыскивает себе морфий, чтобы поднять настроение. Поведение этой дамы чем-то напоминает поведение поклонников классического рока наедине со своими давними иллюзиями.
Музыка Journey тоже не внушает оптимизма. Тем не менее, песни этой группы звучат постоянно, а пьесу Юджина О'Нила ставят не менее регулярно.
В своё время меня приятно удивил один человек, признавшись, что он когда-то представить себе не мог, что станет слушать Styx.
Когда-то не было ни клубов, ни порталов, ни сообществ. Был только «Голос Америки», причем его в ту пору еще не глушили.
Местом встречи экспертов служили лестницы, скамейки и прилавки угловых киосков. «Что вы слушаете сейчас?» – выкрикнул нам с товарищем один такой эксперт. «Бэд Кампени»! – ответили мы в унисон, и это была правда.
«Мне жаль вас, ребята!» – вымолвил этот тип, рисуясь. «Потому что вы еще не слушали «Джёни» (он произнес в английской транскрипции) и «Канзас»!
Был ли он колдуном, судить трудно. Колдуны не гнут трубы по восемь часов в день. Но обе группы я до сих пор слушаю как в первый раз.
Миссия Грэга Роли чем-то напоминает миссию Кита Рэлфа. Явно не имея вокальных данных Роберта Планта, сильно пьющий фронтмен The Yardbirds хранил в интонации какую-то недосказанную тайну. Причем было очевидно, что выразить её в полной мере ему мешает отнюдь не недостаток таланта.
Грэг Роли довел это нюанс до совершенства.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
* Читайте далее: Edgar Winter Group. Эдгар в деталях