Джон предъявил удостоверение офицера ФСБ и поднялся наверх. Уже на лестнице он понял, что именно сейчас случится самое главное в его жизни. В этом не было никаких сомнений. Он чувствовал, что до кульминации осталось всего несколько секунд.
«Вот она!» — вырвалось у него на лесах прямо перед огромной Кремлевской Звездой. Он задержал дыхание и инстинктивно сделал шаг вперед. Звезда оказалась совсем близко. Он прислонился к её большому прекрасному телу. И все его существо слилось с красным цветом. И полетели в глазах американца красные шары. И пронзила молния строительные леса. И хорошо стало Стюарту. И уже почти хлынули его потоки.
Но вдруг помутнело в глазах, и подкатила тошнота к горлу, и закружилась буйна головушка. Легла черная тень на Стюарта. Подняли веки у Вия. Унесли Иванушку лебеди. Съели Хаврошечку атлантисты. Раскусил Горбатый Шарапова. Пришел серенький волчок. Остались от козлика рожки да ножки. Замедлились темпы импортозамещения. Снова начали поставлять свои помидоры турки. Загрустили краснодарские фермеры. Забрали своих детей из элитных школ.
Но мелькнул силуэт старика Фишмана в районе ВДНХ. И сошли с постамента Рабочий и Колхозница. И мигом оказались они у башни. И протянул свою пятерню Рабочий и пожал ладонь Стюарту, и потекли жизненные соки по каналам американца, и опять образовалось в нём электричество. И отступила тьма. И подавились атлантисты казначейскими билетами. Поперхнулся Илон Маск. Закашлял Твиттер.
И положила Колхозница свою ладонь на мошонку Джона. И разверзлись хляби Стюарта. И затрясся бывший американский гражданин, а нынче сотрудник самой влиятельной в мире секретной структуры. И случилось великое таинство. Выстрелил Глеб Егорыч, и громыхнул изо всех стволов крейсер «Аврора». Открылись киоски мороженого, заиграли плейлисты ВКонтакте, задымили грили в ресторанах, закрутилась шаверма, зарумянились булочки, заколосились яблони и груши, и поплыли туманы над рекой.
И закатили по случаю Экстаза Красной Звезды у Стюарта огромную вечеринку на Лубянке. Достали ящики крымского шампанского и камчатских крабов. И счастлив был Джон, как никогда прежде. Наконец он стал офицером ФСБ, прошедшим точку невозврата. Умолкла свинцовая вьюга, пропала смертельная тьма. А, ну-ка, дай жизни, Калуга. Ходи веселей, Кострома!