Утренняя метель не щадила никого. Улицы буквально утопали в снегу, а вместе с ними вывески магазинов падали под тяжестью хрустальных сосулек. Прохожие протаптывали дороги, точно маленькие боб кэты, и было в этой красоте что-то такое первозданное и дикое. Потерявшие терпение, брали отпуска за свой счет и неделями отлеживались в постелях, употребляя все, что только было позволено, чтобы побороть зимнюю депрессию. А оставшиеся добирались до работы на своих двоих, нередко покидая квартиру еще в рассветном полумраке и приходя домой с первыми звездами. Особенно смелые договаривались с начальством о раскладушках в офисах, и ночевали там на протяжении рабочей недели. Как ни странно, апокалиптическая зима привлекла в город туристов и экстрималов. Денег хватало, но это никак не спасало ситуацию.
Корни сидел на табурете за прилавком и клевал носом в книгу. Покупателей почти не было. В такую метель и хозяин собаку из дома не выгонит. Поэтому он грелся чаем, книгой и уныло поглядывал на часы, висевшие над головой. Наконец, пришло время обеда. Корни спрыгнул со стула, перевернул табличку на двери магазина и на всякий случай закрыл щеколду. Меньше чем через минуту он стоял возле микроволновки, ожидая, когда разогреется шаурма. Подсобка без особых усилий играла и роль кухни и комнаты отдыха. Одной рукой мужчина налил себе чаю и, наконец, уселся на диван, чтобы перекусить. Шаурма была сочной, с большим количества майонеза и кетчупа и немного острой из-за добавленной горчицы. Стоило ему хоть немного надкусить ее, как соус тут же полез снизу и капнул на коленки. Корни чертыхнулся, стер ладонью каплю и завернул шаурму в пакет. Покончив с обедом, он поставил на телефоне будильник на без пятнадцати два и лег вздремнуть, укрывшись старым пледом.
Проснулся он оттого, что кто-то монотонно и настойчиво стучал, точно дятел, ему в затылок. Звук был настолько неприятным, что открыв глаза, он даже поморщился. С трудом поднявшись с дивана, Корни недовольно оглядел разбросанные вокруг себя пустые банки, забытую кем-то корку сала и выпавшие маринованные огурчики. Телефон лежал на том же месте, но вот экран наглухо погас. Он нажал на правую верхнюю кнопку, аппарат жалобно пискнул и приказал долго жить.
— Сломался что ли? — подумал Корни.
Металлический скрежет настойчиво напоминал о себе. Пришлось все-таки выйти из подсобки и наткнуться на очередной сюрприз.
В магазине было так темно, что казалось, на дворе — ночь. Горел только аварийный выход. Парень нахмурил брови и прошел к железной двери. В голове его вертелась мысль, что он проспал весь день, и теперь его точно уволят. Перевернув табличку со словом «открыто», он отодвинул щеколду и хорошенько дернул на себя дверь.
Дверь поддалась, но далеко не сразу. Казалось, что она порядком примерзла, и ему потребовалось время и все силы, которых признаться, было не слишком-то много, чтобы, наконец, увидеть темноту. Перед ним нависла большая темная стена, парень потрогал ее рукой и обомлел. Он еще раз опустил пальцы внутрь стены. Сомнений не оставалось. Это точно был снег. Целая стена снега. Откуда-то сверху послышался пробирающий до костей металлический скрежет. Корни заорал, как ненормальный, зажав руками уши:
— Вы что там? Совсем оборзели!
Шум внезапно прекратился. Корни открыл глаза и посмотрел наверх. Там, выше его роста, виднелась тонкая полоска света.
— Кажется, я умер, — вполголоса проговорил он и прислонился к дверному косяку. Холодок пробежал по его спине.
— Есть кто живой? — послышалось сверху.
***
Когда все случилось, Алеш вступил в бригаду скорой чистки и вышел на улицы города откапывать подъезды, расчищать дороги и спасать глупых домашних котов с деревьев. Работа была не пыльная, но сил требовалось достаточно. За пару недель он сбросил лишний вес и даже похорошел. Были в их бригаде и милые девушки-чайовницы. Они ходили с большими термосами и каждые полчаса поили всех ароматным чаем.
Как-то раз Алеш выпил больше двух положенных ему по закону половников и почувствовал, что захмелел. Секрет чая не раскрывался в общих кругах, но было ясно, что он сварен не только на лесных ягодах.
Где-то к середине апреля в город пришла долгожданная весна. Снег стал таять. Освободились от снежного плена детские площадки и ступеньки школ, появились даже кусочки уцелевшего асфальта, где школьники рисовали классики. Но вот проспект таял медленнее всего. То ли из-за солнца, которое тут бывало редко. То ли из-за химикатов, которые власти закупили в начале зимы по дешевке, и, как выяснилось позже, совершенно некачественные. От них снег не то, что не таял, он наслаивался один на другой, да так, что и ломом разбить можно было лишь с большим трудом.
Вот уже который день Алеш раскапывал проспект. Наконец, у одного из домов лопата наткнулась на что-то твердое. От радости, он чуть ее не выбросил, но вовремя спохватился и принялся работать дальше. Через полчаса мужчина стоял возле своего копа и незадачливо чесал затылок. Вместо ступенек у первого этажа оказалась крыша или навес. Дом, который все считали одноэтажным, внезапно стал двухэтажным.
Восстановив силы горячим чаем, он с еще большим рвением принялся за работу. И вдруг лопата проломила кромку, снег посыпался куда-то вниз, образовав пустоту.
— Ну, и дела, — проговорил удивленно Алеш и услышал откуда-то из-под земли лютый вопль, человеческий.
Мужчина прислонил лопату к кирпичной стене и наклонился пониже, чтобы разобрать слова. Единственная полоска света для Корни исчезла.
— Эй, я тут, — крикнул в неизведанное он и стал внимательно прислушиваться.
— Не двигайся, — ответил ему сверху Алеш, — сейчас бригаду позову, и мы тебя, беднягу, откопаем.
Весть о человеке, замурованном под снегом, разлетелась очень быстро. И к тому времени, как бригада откопала вход, возле магазина собралось достаточное количество телевизионщиков и журналистов. Корни стоял перед витриной магазина и ощупывал свой заросший подбородок. Щетина была такая густая и длинная, что он начал сомневаться, а не сон ли это. Всегда приходящий на работу аккуратно выбритым, сегодня он напоминал себе самую, что ни на есть, обезьяну.
Министр по чрезвычайным ситуациям прибыл к месту происшествия в окружении пожарных и скорой помощи. Он настолько был обескуражен происшедшим, что не переставал вслух возмущаться. Пресса же не отставала от него ни на шаг, и все записывала и документировала.
— Да, что он там уснул что ли? — продолжал министр. — Сирены выли так громко, что даже мертвые проснулись бы, чтобы захлопнуть гробы. МЧС направило всем и каждому смс на телефон о чрезвычайном положении в городе. Дома в эпицентре обежали полицейские, всех предупредили. Или же не всех? — обратился министр к прибывшему начальнику полиции города.
— Ни как нет, министр, всех, конечно! Даже старушек вывели из их ветхих избушек, чтобы не занесло. У нас и фотоотчет имеется, — сказал высокий толстый мужчина и щелкнул телефоном, чтобы показать инстаграм с веселыми спасенными старушками.
Министр от него отмахнулся, и, спрятав руки в карманы, стал спускаться по снежным ступеням к магазину. Вслед за ним понесли камеры, микрофоны и другое оборудование. Скорую, однако, не пустили, сказали ждать особых указаний. К тому моменту, как дверь в магазин открылась, Корни выглядел более и менее ухоженным. Волосы он пригладил кремом для рук. Щетину попытался сбрить, но она не поддалась, и он только оставил себе плешь с правой стороны. Живот сводило колесом, точно он не ел пару месяцев. Спустившись, в хозяйский погребок, парень к своему удивлению обнаружил, что все заготовки пропали. Лишь в самом дальнем углу стояла банка с маринованными баклажанами. Баклажаны он не особенно жаловал, но сейчас выбирать не приходилось. Желудок настойчиво требовал еды, и Корни вскрыл банку и умял ее содержимое, точно голодный хомяк, за три с половиной минуты. Облизав пальцы, он глубоко вздохнул и пошел в туалет, умываться.
Центральное телевидение сразу же отсняло несколько кадров с пыльными витринами и заснеженными окнами. Ведущая экстренных новостей стояла посредине магазина между манекенами в боксерских халатах и вещала:
— Момент истины настал. Сейчас мы, наконец-то, узнаем, как можно выжить в условиях, без воды и еды в течение двух с половиной месяцев.
В этот момент испуганный Корни воскликнул:
— Какие два с половиной месяца?
Ответ он так и не услышал, к нему подошел министр, деловито пожал руку и встал, улыбнувшись телекамерам.
— Ну, же молодой человек, что вы такой кислый! Мы вас спасли. Вы должны радоваться.
Корни натянуто улыбнулся. Когда пресса немного отошла от них, министр перешел на шепот.
— Где тут у вас запасной выход? Я-то понимаю, что к чему. Меня не проведешь.
Корни пожал плечами:
— В подсобке была дверь, но ее кажется, давно никто не открывал. Там замок ржавый, часто барахлит.
— Пошли, пошли! — настоял он.
Едва министр открыл дверь, как на него посыпалась куча снега.
— Апчхи.
— Будьте здоровы! — добродушно проговорил Корни.
Один из фотографов успел заснять весь эпизод на камеру, и пока парень помогал подняться министру на ноги, быстро скрылся наверху.
К прямому эфиру Корни как следует, подготовили. Он сидел в центре зала под светом прожекторов и софитов. Одна девушка подстригала ему бороду, другая подкрашивала ресницы и наносила необходимый слой грима, чтобы лицо не блестело в камере. Бороду целиком сбривать не стали, намазали каким-то гелем, чтобы она ухоженно лежала в одну сторону.
— Ну, приступим! — сказала ведущая. — Один, два, три. Дорогие телезрители, мы в прямом эфире. Добрый день, Корни! Вы давно тут работаете?
Парень прокашлялся, сделал глоток воды и только после этого ответил:
— Да, я тут работаю уже пятый год. Но такой снегопад вижу впервые в жизни.
Ведущая понимающе кивнула, — расскажите нам историю о том, что тут случилось. И мы все вместе попробуем найти разгадку. Вы в курсе, что с самой большой снежной бури в истории прошло чуть больше двух с половиной месяцев?
Лицо Корни мгновенно вытянулось:
— Да, бросьте вы эти шутки шутить.
— Расскажите нам все с самого начала, — попросила ведущая и пододвинулась к нему поближе.
В воздухе витало слишком много ожиданий, а люди и вовсе его пугали. Он не привык к столь сильному вниманию со стороны кого-либо. И сама мысль о том, чтобы сбежать, стала посещать его все чаще и чаще. Но камера вместе с софитами была направлена на него, а ведущая наклонилась так низко, что он разглядел кружевной бежевый лифчик.
— Можно мне чего-нибудь? — робко попросил он. — В горле пересохло.
Алеш оказался быстрее всех и протянул ему непрозрачную бутылку.
— Пей, чай всегда выручает.
Корни сделал несколько глотков, и, распробовав вкус, выпил бутылку целиком.
Алеш ему подмигнул и спросил:
— Ну, как полегчало?
Парень лишь улыбнулся, стараясь, не выдать, что изрядно захмелел и принялся за рассказ:
— Трамваи, как обычно, не ходили. Пришлось добираться до работы пешком. С утра метель не унималась. Народу в такую непогоду было мало. Поэтому я сидел и читал, — Корни кивнул в сторону табурета возле витрины спортивных товаров, — иногда чай пил. Ну, дождался обеда, съел шарму. Ах, да, магазин на всякий случай запер, чтобы никто не ходил в обеденное время.
При воспоминаниях шаурме живот тревожно заурчал, и парень смущенно согнулся пополам:
— Ой, простите! Это он с голоду, наверное.
Камеры тут же отвернули, в магазин влетела девушка с большим чемоданчиком скорой помощи.
— Не волнуйтесь, я врач, — сказала она и, закатав рукав на его рубашке, вколола ему что-то.
— Ой, — Корни побледнел.
— Вот тут зажмите, — приказала девушка-врач и надавила рукой на вену, — скоро вам станет лучше, вот увидите.
— Что это? — встревожено спросил парень.
— Супер белковый коктейль. Был разработан специально для помощи голодным людям, наглухо застрявшим в пробках в общественном транспорте. Действует почти мгновенно. Встряхните руку.
Корни сделал так, как ему велела медсестра, и почувствовал, как приятное тепло разливается по всему телу. Ему вдруг резко захотелось прилечь прямо вот здесь возле симпатичной ведущей и поспать. Он глубоко зевнул, прикрыв рот рукой.
— Ничего-ничего, — приободрила его медсестра, — это коктейль начинает действовать. На пару часов хватит. А потом придется все-таки нормально поесть.
— Кстати, чем вы тут питались эти два с половиной месяца? — тут же подхватил тему журналист.
Корни невинно пожал плечами:
— Шаурма?— недоуменно вымолвил он и задумался, — а вправду, чем?
— Итак, вернемся к тому моменту, как вы пообедали. Что произошло потом?
— Да, ничего особенно. Я завел будильник и прилег на диван в подсобке.
— Друзья, давайте проследуем в подсобку, — предложила ведущая
Долго помещение исследовать не пришлось, повсюду были разбросаны пустые банки, корка подсохшего сала и открытая банка меда.
— Кажется, вы тут неплохо питались? — прокомментировал журналист.
Фотограф из газеты сделал пару десятков снимков и деловито удалился из помещения. Сенсация требовала опубликования, и каждая секунда была на вес золота. Когда, наконец-то, интервью закончилось, Корни закрыл дверь на щеколду и прилег на диван. Голова трещала и раскалывалась. Голод постепенно подкатывал комком к горлу. Парень подложил руку под голову и вздохнул:
— Ну, и денек!
В этот момент дверь из соседнего помещения открылась и в нее вошла симпатичная девушка африканских кровей. На голове у нее сидел махровый чурбан, но мокрые кудри все равно выбивались из-под него. Она совершенно по-хозяйски схватила со стола зеленое яблоко, оставленное кем-то из съемочной группы, и улеглась к нему на диван.
Корни отодвинулся от нее к стенке, но она обняла его за талию и стала грызть яблоко.
— Ты кто? — спросил он.
Девушка чуть не поперхнулась и на ломанном английском сказала:
— Корни, дорогой, не дури! Ты, конечно, знаменитость. Но забывать собственную жену — не есть хорошо.
— Жену? — теперь уже закашлялся парень. — А когда я успел жениться?
Девушка скривила недовольно губки и тотчас встала с дивана. Махровое полотенце соскользнуло с бедер и упало на пол. Она сделала пару шагов на цыпочках и обернулась к нему, все еще продолжая, есть яблоко.
— Знаешь,— голос ее дрогнул, — это не смешно. Вернусь, когда протрезвеешь от своей мнимой славы.
И она, подняв с пола полотенце, обернулась в него снова, и быстро ушла в соседнюю дверь. Корни вскочил с дивана и дернул за ручку только что закрытой перед его носом двери. Кирпичная кладка сомнений не оставляла. Он потрогал ее рукой, простучал каждый кирпич, но ничего не нашел. Девушка как будто бы испарилась.
— Черт, — вымолвил парень и уселся на пол.
Рядом с ним лежал браслет из лиловых камней со странным медальоном посередине.