Об искусстве для "своих" в самом туристическом городе планеты
Венеция. Карнавал. Выходные.
Три слагаемых, необходимых для того, чтобы возвышенные и романтические улицы превратились в непроходимый затор из человеческих тел, говорящий на всей возможных языках.
В телефоне где-то на дне кармана хранилось сообщение с приглашением в театр на самом краю города, которое мне прислал один из местных жителей. Название места и время. Всё.
Город не оставлял ни единого шанса на спокойное окончание субботнего вечера. Я решил найти этот театр.
Teatrino Groggia находится на окраине квартала Канареджио, опоясывающим центральную часть города. Шумная центральная улица, которая ведёт от вокзала к площади Сан-Марко, потаённые уголки, в которых дух прошлых веков прогибается под тяжестью обваливающейся местами штукатурки. Несколько минут и я оказываюсь совершенно один на длинной набережной, стремящейся к бирюзовым водам лагуны.
Театр покоился за кирпичной стеной, за воротами которой находился небольшой парк с начавшей появляться зеленью.
У входа в театр меня встретил Маттия, который пригласил меня на концерт. Эксцентричный, невысокого роста, он крепко сжал мою руку и жестом пригласил внутрь.
В глубине тёмного зала находилась расцвеченная неоново-розовым светом сцена, где стояли стол, два стула, старый зонтик и резиновая ящерица в клетке. Одетая в чёрное актриса повторяла свою роль, сверяясь в вызывавших сомнения сценах со звучавшим из темноты голосом.
Я сел во втором ряду и принялся смотреть.
Из знакомых по французскому и испанскому слов определилась сюжетная линия: одинокая женщина вызывает сантехника и ведёт с ним разговор. Прошлое, подруги, ящерица, заигрывания, страсть и отпор от решившего задушить её любовника.
Мимика, интонации её заставляли вслушиваться в незнакомый мне язык.
Актриса то жеманно закатывала глаза, то накручивала на палец хвост ящерицы, то оправдывалась за что-то и отбивалась, то нападала, пылая страстью.
Финальная сцена, свет гаснет, играет музыка. Она спускается в зал, оставив на сцене сложный и сверкающий гранями образ.
Вместе с другими работниками театра я выхожу на крыльцо, где уже обсуждают детали, смеются, передразнивая друг друга работники театра, Маттия и Микела, актриса.
За одной сигаретой достаётся другая, я всё расспрашиваю и расспрашиваю о театре.
На этом месте он существует с 2000 года, когда власти города выкупили частично руинированную виллу семейства Гроджиа и организовали на этой территории театр и школу для детей.
Здание театра некогда было церковью.
Долгое время театральная деятельность скорее тлела, чем горела (некоторые из моих знакомых венецианцев удивлялись после, узнав, что театр существует). В 2012 году власти пригласили Маттию стать директором культурного комплекса и режиссёром театра.
Своей труппы здесь нет, но театр часто приглашает актёров со всей Италии и других стран. Кроме того, эта же сцена часто становится первой для многих выпускников Академии театрального искусства Венеции.
За время своей работы Маттия провёл восемь театральных сезонов, по сути, опираясь только на поддержку волонтёров из числа местных жителей.
Докурив, он достаёт телефон и начинает показывать видео театральных постановок, которые они вместе организовывают в самых разных уголках города - площади, холлы отелей, крыши домов. Все актёры на таких представлениях также только венецианцы.
На улице стемнело. Один за другим прибывают гости.
Маттия появляется на мгновенье перед сценой, чтобы поприветствовать публику и рассказать о спектале.
Свет снова гаснет.
Микела предстаёт в своём образе, совершенно непохожем на ту женщину, которая устало улыбалась, держа в тонких нервных пальцах тлеющую сигарету.
Зал то взрывается от хохота, то замолкает, обозначая себя перешёптываниями, то будто принимается плакать, сочувствуя героине.
Один стол, два стула, зонт, резиновая ящерица и Актриса держат в напряжении полтора часа целый зал.
Commedia dell'arte, родоначальница всего современного театра блестит всеми отливами человеческих страстей.
Свет гаснет, зал взрывается аплодисментами.
Актрису 4 раза вызывают на "бис".
На город опустился весенний туман. Тёмные улицы, разбавленные жидким светом фонарей, принимают по одному расходящихся зрителей.
Почти полночь.
