Никогда нельзя было Петра Никифоровича в баньку затащить затемно. Наотрез отказывался и друзей предостерегал — негоже это! Опасно! Один раз пережил, но вот второй раз не рискует.
А дело было так…
Пришёл как-то раз Никифорович от друга своего — Кольки Морозова, что жил на другом краю деревни. Вернулся поздно, только зашёл, а Нинка его за порог толкает: «Кыш отсюда! Пока от тебя несёт так — в дом не пущу!». Ну что делать, не поймёт жена, что папиросы да водочка так легко не выветриваются. Пришлось мужику в ночь в баньку идти, дух алкогольный выпаривать. Уселся, водички на камни подливает, за временем не следит. Тут слышит за стенкой стук копыт — смекнул, что козочка их, Зорька, из загончика выбралась травки пощипать. И это в ночь-то, когда спать надо! Стукнул он в стену со всей своей мужицкой силы, да крикнул: «Зорька! А ну, пошла отсюда! Сейчас из баньки выйду, загоню тебя!». Стихли шаги, расслабился Пётр. Да тут снова копыта цокают, да не абы где, а на крыше. Удивился Никифорович, про себя думает: «Неужто Зорька наша скакать так умеет?», а сам снова кричит: «Зорька! Слезай давай оттуда! Куда полезла, дурёха?! Старая ты уже!». Снова шаги стихли, решил Пётр, что спрыгнула козочка, да сам сидит и прислушивается — не стучатся ли копытца ещё где в округе? Жутко ему становится, никогда коза их не скакала так на крыши, а тут посреди ночи в голову ей вбрело такое. Чего уж ещё учудить может? Снова слышит, ходит она где-то. А где — не понятно. Стал на шум идти Пётр, да диву дивится — в предбанник забралась. «Ба! Что ж это, дверь забыл закрыть?». Подошёл Никифорыч к дверке, заглядывает в щёлку меж дощечек, а там и нет никого, дверь закрыта, козы нет. Почудилось ему? Хотел уж отойти Пётр, а тут в дверь как вдарили, Никифорович от неожиданности упал аж, спиной ударился. Разозлился, но и страшно ему, ведь своими глазами видел, что нет там никого. Встал, перекрестился на всякий случай, дверь распахивает — всё равно ни души нет, дверка на улицу закрыта, не забыл про неё Пётр, когда заходил. Только одежда его по всему предбаннику раскидана, не как оставлена была. Начал думать, что делать-то ему, что за чёрт мучает и за что? Прикрыл было дверку, решил подождать, что дальше будет, да слышит, как в заднюю стену стучат. Не как козочка бы копытами билась, а как человек кулаком постучал. Перетрухал уж совсем Никифорович, мужик он большой, да что творится-то — непонятно. Решил бежать скорей домой, начал дверь открывать, а так ни в какую, как держит кто! Он и туда её, и сюда, не хочет открываться. А стук-то продолжается, но к нему ещё и другие прибавляются: по крыше молотят, по стенам, даже по полу, страшно жуть как. В баньке жарко стало, невмоготу уже Петру, всё паром заволокло, ног своих не видит. В дверь бьётся, выбраться хочет, пусть там за дверью хоть сам чёрт стоит, в баньке-то он заживо сварится. А вот уже и за спиной вплотную стучат, как подбирается кто. Пётр в дверь бьёт, просит выпустить, зла ведь никому он не желал, за что ему это наказание? Плохо мужичку совсем стало, дышать нечем, жарко, в голове сердце будто бьётся. Вдруг стихли все шумы, как и нет никого. Отварилась дверка медленно, выпускает Петра. Из последних сил встал он, домой пошёл в чём мать родила. Нинка уж спала, не стал ничего ей рассказывать, на кровать упал и от пережитого забылся глубоким сном.
Встал на утро и первым делом в баньку пришёл, смотрит — одежда его разложена аккуратно, в баньке нет никого. Спрашивает у Нинки, не она ли его одежду сложила, помнил же, как вчера её раскиданной видел. Та лишь головой покачала, историю его выслушала, да и засмеялась: «Ну что ж ты всё придумываешь! Россказни про банника уже вспомнил! Меня ими ещё бабка пугала, мол, не ходи ночью в баню — банного духа разозлишь. Чай не маленький, ты б делом лучше занялся, вон, посмотри: дверь на одной петле держится. Не было такого вчера! Иди, исправляй! Небось, сам её по пьяне и выбил, дурень.». Глядит Пётр Никифовроич, а дверь и правда с одной петли снята. Осмотрел её хорошенько, всё с ней в порядке, только листик от веника банного там лежит. Почесал Никифорыч голову, лист в руках повертел и решил для себя, что оскорбил он банного духа. Извинился перед ним, пообещал в ночь не ходить больше, с тех пор и не было ничего страшного в баньке.
Один раз, правда, слово не сдержал своё. Собрались друзья его вместе с ним в баньке. Просидели до самого заката, тогда и разошлись, один Никифорович ещё сидит, опять за временем не следит. А как послышался цокот за стеночкой, тот сразу и смекнул в чём дело. Как молния подскочил, извинился громко, сказал, что не со зла он это, а по глупости. Собрался быстро и ушёл, не тронул его никто.
Если вам понравилась история — поставьте палец вверх, так истории на канале появятся гораздо быстрее ;)