А с ней они стали отдаляться, почти перестали видеться, хотя он звонил, почти каждый день, но больше из-за угрызений совести, ее любовь его уже тяготила. Бесила ее чистота, не знал за что зацепиться, чтобы рассориться, чтобы она сама уже послала его на все четыре стороны.
- Когда ты уже повзрослеешь, - кричал он в трубку. - Таких как ты нет. Я не знаю в каком мире тебе можно было жить, этот мир не для тебя, здесь каждый сам за себя, я поэтому от тебя убегаю... я не могу с тобой.
От этих слов ему самому становилось страшно, что все конец, но проходило время и в трубке слышался ее спокойный голос, и отлегало от сердца.
Она не была дурой, сердцем она все сразу почувствовала. Просто не хватало житейского опыта, что делать в таких случаях и решила не делать резких движений, как будет так будет. Вот только доработает до отпуска и поедет в Камбоджу, одна. И работала на износ, на кофе, на энергетиках так было легче не думать, не грузиться.
Он даже не помнил из-за чего в тот раз он сорвался на нее, просто без повода, вспомнились какие то мелкие обидки, ну все теперь он типа с уязвленной гордостью целый месяц не будет ей звонить, пусть помучается, потом рада радешенька будет тому что вернулся. Тут и с Дианкой пока замутить можно. Через неделю-полторы смутная тревога охватила сердце, почему то не находил себе места. Ее не было в Ватсапе, она не выходила в соцсети. Позвонил: абонент, не абонент, так несколько раз. Собрался с духом позвонил ее матери:
- Людмила Ивановна, я что то долго до Ольги дозвониться не могу...
На том конце молчали. Как то ему передали слова Людмилы Ивановны, что рядом с дочерью она бы хотела такого как Андрей, он вспомнил как его ранили тогда эти слова. Но сейчас чего молчать то, он уже начал закипать, как услышал ответ:
- Оли больше нет. Она умерла...