- Ах, разлюбезнейшая Маргарита Львовна, посмотрите на эти прекрасные звёзды, что сияют алмазами на черном бархате небосклона. Разве ли не это счастье человеческое, наблюдать, как мы сейчас, как неспешно загораются и тускнеют с приходом утра эти далёкие холодные светила?
- Ох, любезнейший Константин Петрович, вы безусловно правы. И всё в этой ночи прекрасно, эти тёплые потоки воздуха, эта трава в росе и даже то, что наш поезд сошёл с рельс. Ведь иначе бы мы в суете своей не увидели бы этого чистого неба и не разговорились с вами о столь прекрасных и высоких вещах.
- Всё это прекрасно, господа и дамы, однако изволит-с холодать! Может мы спрячемся в вагонах, что бы не замёрзнуть, а лучше сразу подадимся в вагон-ресторан, что стоит целёхенький и словно ждёт нас на вечерний пир ума и сердца, разве он не влечет нас не менее этих далёких звёзд, призывно и мутно отсвечивающими боками графинов с ледяной водочкой, бледно мерцающими боками нежной селёдки под пряным маринадом, парящей над тарелкой рассыпной картошечкой…
- Ну вас, Никонор Тихонович, всё романтику испортили! С другой стороны – вы всё же правы! Нынче вагон-ресторан ближе, чем Москва. Теперь кто знает, когда прибудем?
- Да, нынче ночью это черное небо, этот космос над нами, кажется мне как минимум в семь раз ближе чем Москва…