Учиться в балетной школе было тяжело. Илька выходил из дома в 8 утра и приходил в 8, 9 вечера. С 9 до 18 шли уроки: общеобразовательные – обычные школьные и специальные – хореографические, музыкальные. Если честно, то стандартная школьная программа давалась в МАХУ плохо. Учителя просто физически не могли впихнуть весь необходимый материал в ограниченное количество учебных часов. Да и на домашнюю работу ребят им рассчитывать не приходилось. Главный упор в балетной школе, естественно, делался на специальные предметы – ежедневные два урока классики плюс народно-сценический, историко-бытовой, дуэтный, современный, фортепьяно, сценическое мастерство и т.д.
Будущим танцовщикам приходилось учиться целый день, лишь с сорока пяти минутным перерывом на обед. А после 6 вечера начинались репетиции. В те годы в МАХУ ставили два полноценных спектакля, в которых были заняты почти все классы – «Коппелию» и «Тщетную предосторожность». Спектакли яркие, задорные! А как очаровательно там выглядели малыши из начальных классов! Один танец в сабо чего стоил! Как-то моя мама чуть не вывалилась из ложи в Большом, находясь во власти восторженных чувств и театральным шепотом крича: «Ой, это же мой Илюша! Смотрите, мой внук!».
Ильку ставили везде, да еще сразу дали Па-де-труа из Щелкунчика; с этим номером даже в резиденцию Горбачева возили. А как-то к ним в класс пришел Васильев смотреть мальчиков и выбрал для своего балета «Анюта» Илюшу. Спектакль ставился в крайне сжатые сроки, и приходилось работать в театре очень много. Такая жуткая нагрузка сжирала все силы ребенка. Он был похож на цыпленка по рубль семьдесят пять, такие продавались в то время – синюшные, кожа да кости, с длинными лапами, вечно торчащими из сумки. На родительских собраниях Елена Николаевна просила лучше кормить Ильку. А когда его кормить, если ребенок домой приползал только ночевать? Приходилось с собой накручивать ему «энергетическую смесь» из орехов, сухофруктов и меда. Доставала баночки с импортным детским питанием, нашпигованным витаминами; мы с маленьким Шуриком таскали его упаковками. И с завистью смотрела на родителей, которым приходилось «худеть» своих детей.
Все учебные годы Илька стоял в центре на средней палке, был лучшим. По классике имел пятерку, хотя нормой в те годы считалась тройка, даже четверки ставили редко. Не помню точно, в 4 или 5 классе к ним пришел Коля Цискаридзе, и с тех пор в классе стало два отличника. Коля был скромным и добрым мальчиком, мы с его мамой – очень приятной женщиной, часто общались на собраниях. Она рассказывала про свою работу физика; про коммуналку, где они стали жить; как тяжело было решиться на переезд в Москву. Мне было странно позже читать интервью Коли, где он говорил, о гонениях и притеснениях в училище. Ну, да, Пестов был очень жесткий, никому расслабиться не давал. Но я не помню, чтобы ребята в классе его обижали. Только один раз ему, вроде, здорово попало мячом, когда на переменке они играли в футбол, и Коля стоял в воротах.
В пятом классе у Илюши от перегрузок стало болеть колено, и зимой пришлось ложиться на операцию – удалять шляттер. Из обоймы выступлений он выпал, и больше в училищных спектаклях и концертах практически не участвовал. Но, уже не из-за колена. Как-то в разговоре со своими ребятами он ляпнул нелицеприятную фразу о Головкиной. Ей донесли, и кислород Ильке перекрыли. Директор училища была дама очень властная и полная хозяйка в своей вотчине, ничего поперек говорить было нельзя даже шепотом. Много классных педагогов уволилось из-за нее, и до сих пор ядро из крепких профессиональных преподавателей не восстановлено. Так что, Илюша попал под молот; в классе он был наравне с Колей, лучшим, Петр Антонович его хвалил, а сцены больше не было.
Правда, после окончания училища его взял к себе Григорович в новую молодежную труппу. И вот тут-то сцены было в избытке! Золотое наступило время: молодость, интересная работа, обилие поездок по миру. Когда у Григоровича изменились планы, и он закрыл молодежный проект, Ильку пригласил Таранда. Бурная жизнь забила еще круче, помимо интересных ролей и поездок, образовались теплые отношения с Майей Плисецкой. Да и общая атмосфера в молодежной труппе Имперского балета была замечательной. Ребята с азартом работали, а потом с таким же пылом развлекались, отрабатывая по полной программе то, что недополучили в жестком балетном детстве – ныряли в океан со скал, резались в компьютерные игры, носились и стреляли в пейнтбол. Как-то в Южной Америке они перед отъездом домой так увлеклись стрелялками, что почти всей труппой запрыгнули в самолет за секунду до отлета.
Все у Илюши было – прекрасные данные, отличная выучка; не было одного, главного для сцены – харизмы, апломба, желания сверкать и покорять публику. Эти качества невозможно воспитать, они есть или их нет. Когда я стала заниматься астрологией, то явно увидела это в его гороскопе. Толкать Ильку по карьерной лестнице было бесполезно, он тихо ускользал. Даже на Московском балетном конкурсе Григоровича его хватило только на первый тур, он прекрасно показался но не захотел идти дальше, хотя перспективы были замечательные. Ему звонили и просили продолжить, заметки в газете появились – куда пропал такой хороший мальчик под номером 13? А он яркой карьере предпочел иной путь – влюбился, женился, уехал в Америку, родил там двоих сыновей и начал давать уроки в балетной школе.
Со сцены ушел, но зато, нашел себя как преподаватель классического танца. Много работает в МГАХ, изучает историю балета, стал преемником Пестова, защитился, выпустил уже несколько перспективных танцовщиков.
ЧАСТЬ 1 http://balet24.ru/?p=20901
Часть 2 http://balet24.ru/?p=20905