Туман – они согласились называть его только так – наполз еще ближе и уютно устроился во дворе. Электричества не было месяц, сети тут не бывало никогда, телепатия – они условились считать, что она не проникает через туман, не верить же, что в мире действительно не осталось никого, кроме них? Речка, которая текла около дома, сначала превратилась в застоявшуюся лужицу, а потом осталась по ту сторону тумана, спасали только бочки дождевой воды недельной давности и то, что их осталось мало. Третий ушел неделю назад – вышел погулять, обозвав их идиотами. Отличное последнее слово.
Сегодня они попытались привычно развести огонь на крыше и чуть не задохнулись: как будто воздух тоже не мог проходить через туман – или как будто его остались последние десятки кубометров. В доме давно уже приходилось обмахиваться веером, просто чтобы как следует надышаться: ветра не осталось, воздушные массы стояли и воняли.
Один из двоих прыгнул – даже не с крыши, а просто вверх. Один раз еще топнул ногами по крыше, судорожно вдохнул, повращал безумными глазами и прыгнул снова, повыше. Второй лежал на крыше плашмя и видел, что в полуметре над ним больше ничего нет: ни неба, ни звезд, ни ног первого.
Он спустился на первый этаж, вышел через вторую дверь на улицу – туда, где оставалось еще метров пять без тумана, – сел и стал вспоминать все, что знал о своем огромном, прекрасном мире. Все, что прожил. Все, ради чего жизнь за туманом обязана была продолжать существовать.
Пять минут спустя он в последний раз вдохнул, а выдыхал уже в космическом корабле. Теперь его звали "уплотненец" и он был нужен людям с другим числом конечностей, чтобы записать историю его мира. Потом ему дадут шанс стать полноценным членом незнакомого ему общества, вот только он видел других уплотненцев. Ни один из них не собирался даже пытаться.