Всякий, кто хоть немного изучал английский язык, знает, что мужской и женский род именных частей речи встречаются в нём гораздо реже, чем в русском. В частности, существительные, обозначающие нечто неодушевлённое – будь то предмет, явление или абстрактное понятие, – как правило, относятся в языке Шекспира, Мильтона, Диккенса и Брэдбери к среднему роду – поэтому всем им соответствует личное местоимение it (приблизительный аналог русского «оно»). Например, house (дом) – it, а в русском – «он»; tempest (буря) – тоже it, а в русском – «она»… Более того: в «нейтральной», без эмоциональной окраски, речи это распространяется и на названия животных, и даже на слово baby, обозначающее ребёнка младенческого возраста…
Тем неожиданней для нас выглядит одно исключение из этого не лишённого, если вдуматься, известной логики правила. В самом деле, не кажется ли вам странным, что в англоязычных государствах существительное ship (корабль) сплошь и рядом относят к ЖЕНСКОМУ роду – и даже в текстах официальных документов заменой ему очень часто (хотя и не всегда) служит местоимение she («она»)? Что общего у женщины с таким сооружением, как корабль, веками ассоциировавшимся с тяжёлым, опасным, чисто мужским трудом?
Сегодня трудно точно установить, когда, где и с чего именно началась эта «феминизация» судов, но хорошо известно, что европейцы давали кораблям женские имена с незапамятных времён. Древние богини («Аврора», Artemis - «Артемида», она же «Диана», Thetis – «Фетида»…), святые (Santa Maria - «Санта Мария», Santa Clara - «Санта Клара», «Святая Анна»), королевы и принцессы (Marie Sophie - «Мари Софи», Queen Mary - «Королева Мэри», Queen Elizabeth - «Королева Элизабет») очаровывали и вдохновляли как судовладельцев, так и флотоводцев.
Ряд вписавших яркие страницы в историю мореплавания кораблей носили имена куда более «экзотических» персонажей женского пола. Так, шедевр британского и мирового парусного судостроения клипер «Катти Сарк», построенный на верфи Скотта и Линтона в Думбартоне, Шотландия, в 1869 году, был назван в честь одной из героинь поэмы Роберта Бернса «Тэм О’Шентер» - молодой и красивой ведьмы Нэнни Ди, или Нэн Короткая Рубашка («короткая сорочка», по-гэльски – cutty sark), которая, по сюжету поэмы, устремляется в погоню за фермером Тэмом и отрывает часть хвоста его кобыле. Так уж получилось, что этот образ произвёл неизгладимое впечатление на подростка Джона Виллиса – будущего владельца легендарного клипера... Носовая фигура ставшей кораблём-музеем «Катти Сарк» изображает ту самую Нэнни, держащую в руке обрывок лошадиного хвоста – а в штате музея есть даже девушка-актриса, играющая для посетителей роль этой ведьмы...
Обычай украшать форштевни судов скульптурными изображениями женщин также уходит своими корнями в глубину веков. Отголоском этой практики можно считать древнегреческий миф о мореплавателях-аргонавтах и их корабле «Арго», нос которого - хотя корабль и был назван в честь мужчины (его создателя мастера Арга), - увенчивала вырезанная из дерева голова богини Афины Паллады: ведь именно она покровительствовала героям-мореходам и лично их предводителю Язону… В эпоху расцвета парусного судостроения предпочтение отдавалось скульптурам полу- и совсем обнажённых девушек, что было связано с распространённым среди моряков поверьем - мол, если женщина обнажится на глазах у Нептуна, кораблю, на котором бог моря её увидит, будет сопутствовать удача: ни штормы, ни другие опасности дальнего плавания не будут ему угрожать. Оно и понятно – Нептун же мужчина…
Бывало, сами члены экипажа придумывали своему судну неофициальное уменьшительно-ласкательное или ироничное «женское» прозвище, которое иногда становилось со временем более известным, чем официальное название, и даже «входило в Историю». Примером может служить каравелла эскадры Христофора Колумба «Санта Клара», известная ныне под данной ей моряками «кличкой» «Нинья» (испанское слово niña означает «маленькая девочка»).
Времена изменились, а традиция продолжает жить – как в языке исторически наиболее тесно связанных с морем народов, так и на судоверфях. И в недавнем прошлом, и в настоящее время корабли самых современных конструкций получали и получают женские имена. Вспомним два судна научно-исследовательской флотилии великого французского океанолога Жака Ива Кусто: «Калипсо» (Calypso, названо в честь нимфы, известной по поэме Гомера «Одиссея») и «Алкиона» (Alcyone, в древнегреческой мифологии – дочь бога ветров Эола); здесь преемственность обычаев ощущается не только в части «феминизации». Британские моряки до сих пор называют первое плавание только что спущенного на воду корабля - будь это даже подводный ракетоносец или какой-нибудь гигантский супертанкер! - «девичьим плаванием» (maiden voyage).
Впрочем, в английской морской терминологии можно найти и другие следы «дел давно минувших дней». Если происхождение выражения set sail (дословно «ставить парус»), и сейчас употребляемого в значении «отплывать», достаточно очевидно, то термин forecastle, обозначающий приподнятую часть палубы в носовой оконечности судна (в русском языке - «бак» или «полубак»), отсылает нас к средним векам, когда по омывающим Европу морям ходили такие суда, как коги, буссы, нефы… Чтобы защитить грузы, пассажиров и экипаж от пиратов, капитаны обычно брали на борт некоторое количество вооружённых солдат. Поэтому в носовой части типичного средневекового торгового судна возводилась своего рода деревянная башенка – прямоугольная надстройка с крышей в виде огороженной платформы. Поскольку это ограждение нередко напоминало внешне парапет крепостной стены (те же зубцы и бойницы), сама надстройка получила название «передний зáмок» - forecastle. Похожее сооружение в корме судна (ют или полуют) именовалось у англичан poop – слово, звучащее сегодня не очень прилично по причине частого употребления его совсем в другом значении. Оба «замка» служили для размещения пращиков (камнеметателей), лучников и арбалетчиков, а с XV в – стрелков с аркебузами и мушкетами, а иногда и маленьких примитивных пушек.