Вообще если не задавать вот всех этих расслабляющих вопросов «а как ты думаешь?», «а может быть?» или «давай попробуем?», то человек может все.
Впервые приехав на будущую дачу, Леха впервые же в жизни получил в руки топор и гвозди. «Делай дом», - сказала я ему.
- А как?!
- Да в чем проблема? Берешь доски, прибиваешь к палкам, делов –то…
Собственно говоря, чего там и делать было-то? Ну, перегородки возвести, вагонкой все облицевать, полы настелить и стянуть, потолок зашить - в общем, работа – не бей лежачего. Иногда Леша замирал в экзистенциальном ужасе, прижав к груди гвоздодер, но волшебные слова «не мужик что ли?» приводили его в сознание.
Первый раз он попробовал взбунтоваться на крыльце.
- Я не умею делать крыльцо - сказал он.
- Умеешь-умеешь, - ответила я. – На генетическом уровне – всё ты умеешь.
Крыльцо он сделал. Да, это крыльцо не из тех, что могут украсить собой интерьерно-садовый журнал, но оно прочное, с поручнями и у него одна ступенька – шире других, чтобы я могла по утрам на ней удобно сидеть. Курить и пить кофе.
Потом выяснилось, что Леша так же прекрасно может делать садовую мебель, кухонные столы и двуспальные постели в норвежском стиле из массива сосны. То есть, он, как человек, не очень верящий в свои силы, сперва всегда немножко рыдает, а потом делает.
Но почему-то со шкафом он забуксовал.
- Материала нет!
- А это что?
- Это вагонка! Класса C! Из нее шкафов не делают!
- Делают-делают.
- Не делают! Она в дырках! От сучков!
- И отлично! Будет вентиляция.
- Она хлипкая!
- А ты ее склей в несколько слоев.
- Зачем ты так со мной?
- Я тебя очень люблю, милый.
И что, спрашивается? Отличный шкаф, я считаю. С вентиляцией и подсветкой. А еще я купила два подойника, в которых очень удобно хранить свернутые комочками носки.