Дела мои скорбные не дали отметить юбилей Мотауна, чья продукция будет играть в пустой черепной коробке, как это описано в моей "Воле покойного", потому что не освоив этот материал, невозможно переключиться на Запад без самообмана.
В своё время не общеизвестные группы, а Supremes и Four Tops убедили меня в превосходстве поп-культуры свободного мира вне зависимости от степени их популярности за железным занавесом.
Достаточно было I'll Be There в кавер-версии Арсена Дедича, чтобы уловить в ней эхо real thang – подлинного совершенства, и устремиться на его зов.
В интересах истины следует напомнить, что ни один из основных артистов этого лейбла никогда не был востребован в СССР. Исключение составляли разве что Temptations, где Papa Was a Rolling Stone, и Stevie Wonder периода Songs In The Key of Life.
На черном рынке больших городов за классику Мотауна просили не больше пятнашки, а отдать могли и за пятерик. Было бы кому. Абсурдная ситуация, когда дефицитом является не товар, а клиент.
Клиенты же стеснялись таких пристрастий, как гомосексуальности, всячески избегая откровенных разговоров о природе своей нетрадиционной ориентации.
Официальные издания игнорировали соул, поскольку высокий уровень жизни чернокожих звезд противоречил стереотипам пропаганды, а качество музыки не оставляло живого места на кумирах местечкового андеграунда.
Подобная сегрегация устраивала буквально всех – и таланты и поклонников.
Даже в передачах русской службы БиБиСи свои люди безнаказанно снобировали афро-американский элемент, без которого немыслимы основные достижения британского рока, последовательно потакая вкусам внутрисоветского люмпена, весьма чувствительного к проблеме расового неравенства.
Люмпен не забывает любимых фальсификаторов истории, в которой всё лучшее создано руками белого человека.
*
P.S. Мудрствующие из народов мира щедро делятся с нами уникальной информацией, согласно которой хиты Мотауна были неотъемлемой частью репертуара советских ВИА, как самодеятельных, так и профессиональных.
Заходит в ресторан завсегдатай, и лабухи по кивку головы начинают Inner City Blues, распахнув текстовой талмуд на нужной странице, где-нибудь между "Бузуки" и "Чужой женой".
К сожалению, единственным документально зафиксированным фактом проникновения классики Мотауна в ауральное поле СССР была и остается Reach Out (I'll Be There) в исполнении югослава Арсена Дедича, записанная с ансамблем Людвиковского во время гастролей в шестьдесят восьмом году.
Слова припева – "я сам тут" вызывали только смех, но смысл этих слов был предельно точен "я здесь один".
Читайте далее:
* Дайана Росс. Шепот сквозь маску