В те времена, в середине пятидесятых, о рыболовной леске и слышать не слыхивали. Мой сосед, дядя Сережа, шел на рынок, покупал моток суровых ниток и крючки. Вместо груза использовал подшипник. На одной закидушке было не менее десяти крючков. С утра накопав червей на собственном огороде он отправлялся на городской пруд. Раскрутив над головой подшипник , привязанный к суровой нитке, он забрасывал закидушку метров на тридцать, а то и более.
О колокольчиках для рыбалки тогда тоже не знали и вместо них он привешивал кусок грязи.
Когда грязь подскакивала, он резко дергал нитку, а потом вытаскивал закидушку. Экземпляры попадались завидные. Золотистые сазаны и караси, широкие, как лопата. Я до сих пор практикую такие закидушки, но только оставляю их на ночь, а утром уже вытаскиваю улов.
Не гнушался дядя Сережа и удочками. Сидел где-нибудь у задохленького ручеечка, смотрел на поплавок и вытаскивал рыбешек величиной с палец или чуть больше. Уже когда вырос, я понял, что в такой рыбалке ему был важен не улов, а пьянило ощущение свободы, по которой скучалось, которая снилась, когда он отбывал срок в тюрьме. Заядлый голубятник, срок он схлопотал за то, что украл у соседа голубей, разобрав дыру в глинобитном сарае соседа...
Бог миловал, меня не коснулась тюрьма. Но сейчас, на закате жизни, в летнее время беру по утрам удочку, сажусь на бережке речушки в диковатых местах, поросших камышом . Высокие деревья и кустарники отгораживают от проселочной дороги, проходящей метрах в трехстах от реки.
Гляжу на поплавок. Вспоминается детство. И хочется туда, куда дороги уже заказаны.