«Ко мне ходит девушка, ей 18 лет и у нее страх смерти. Он появился при подготовке к ЕГЭ. Понимаете? Мы настолько ограждаем детей от более страшных событий, что несдача экзамена для них равна смерти».
- 46
Стремление современных родителей оградить детей от всего, что может причинить боль, берет все новые высоты. Так, выросло целое поколение, которое не бывало на похоронах и кладбищах, а о смерти и тяжести утраты с ними никто не говорит.
Параллельно с этим молодежь, ничего не зная о реальной смерти, каждый день сталкивается со смертью виртуальной, умирая в компьютерных играх и возрождаясь по несколько раз на дню.
О том, к чему это приводит и что с этим делать, рассуждает колумнист DK.RU, бизнес-консультант и практикующий психолог Ирина Тебенева.
Ирина Тебенева, маркетолог и психолог:
— Недавно на DK.RU вышла колонка педагога и директора образовательного центра в Москве Евгения Ямбурга. Меня там зацепил фрагмент, что, когда погиб ученик, он как директор принимал решение, разрешать ли родителям этого мальчика привозить к школе гроб для прощания. В итоге было решено, что гроб подвезти можно, но всем родителям разрешили не приводить детей в этот день на уроки.
Я считаю, это очень важный момент. Современным детям со всех сторон навязывают, что жизнь — это сплошные удовольствия. Негативные эмоции, если они и есть, внимания не заслуживают — надо быстренько переключиться. Что говорит мама ребенку, который подходит к ней со словами: «Мне грустно?» Правильно: не грусти.
А уж если ребенок задает вопрос о смерти — а с трех до пяти все дети об этом спрашивают — это вообще шок и паника. «Ты что? Откуда такие вопросы!» Современных детей родители пытаются оградить от всего, что может причинить боль.
Ко мне на терапию ходит девушка, ей 18 лет и у нее страх смерти. Он появился при подготовке к ЕГЭ. Ей казалось, что если она не сдаст экзамен, жизнь закончится. Понимаете? Мы настолько ограждаем детей от более страшных событий, что для них несдача ЕГЭ становится катастрофой равной смерти, а это просто обычная жизнь.
Пожалуй, нет ничего печальнее, когда уходит кто-то из близких, но дети этого не знают — с ними об этом никто не говорит. Даже когда умирает кто-то в семье, придумываются какие-то отговорки: «Он/она заснула и не проснулась» или «Он/она улетела на небо». Это не только не приносит утешение, но и порождает новые страхи: а что, если я тоже засну и не проснусь?
Параллельно с табуированием темы смерти реальной, дети знакомятся с виртуальной смертью: когда они играют в компьютерные игры, то «умирают» в них постоянно и потом воскресают заново. То есть ничего в этом страшного они не видят.
Еще один пример из практики. Я наблюдала девочку 12-ти лет: у нее умерла мама, но она никак это не переживала. Это было очень странно: ребенок должен погрузиться в отрицание, в агрессию, в горе, все это пережить и принять как факт, что самого близкого человека больше нет в живых.
А так девочке сказали, что мама улетела на небо, девочка носит ее вещи и никак не реагирует на смерть близкого человека. Вместо того чтобы осмыслить эту утрату, она идет с друзьями веселиться. А отец даже рад такой реакции.
Это не осуждение — это констатация: она эти чувства просто не испытывает. Нам не удалось ничего изменить, потому что отец сам не был готов к тяжелым эмоциям, и мы закончили занятия.
Возьмем поколение беби-бумеров: смерть была естественной частью жизни. В семьях умирала половина детей, почти у всех были родственники, которые не пришли с войны, погибли от голода или пропали в лагерях. Как бы ни отменяли религиозные обряды, смерть сама о себе напоминала.
Я — из последних «иксов». В моем детстве, если кто-то умирал, было совершенно нормально ставить гроб с телом на табуреточки возле подъезда — и весь дом приходил прощаться. По-моему, раз в неделю в нашем микрорайоне кого-то хоронили. Это не вызывало никакого ужаса у окружающих, а близким умершего ритуализация помогала пережить горе.
Когда у меня умер отец, я носила черную одежду девять дней. Траур — это все те же ритуалы прощания. Если человек в трауре, все окружающие понимают, что у него горе, и лишний раз его не трогают и сочувствуют. Так переживать эмоции легче.
Когда люди массово переселялись в города, традиции какое-то время сохранялись, но постепенно они сходят на нет. Выросло огромное количество «игреков» и «зетов», которые ни разу не были на похоронах и не ходили на кладбище.
И вот когда родителям разрешают не приводить детей в школу, чтобы не дай бог они не увидели покойника — это уже переходит в какой-то иной феномен.
Казалось бы, благое побуждение оградить детей от всего плохого, но оно ни к чему хорошему не приведет, потому что рано или поздно они увидят смерть, и столкновение с горем лоб в лоб будет тяжелым испытанием.
Поэтому надо обязательно говорить с детьми о смерти, как это делали наши бабушки — без эвфемизмов и нагнетания, а как о естественном ходе вещей.
Текст: Полина Борисевич, для DK.RU
#поколениеZ #психологтебенева #психологпоколенияZ