/Запись девятая/
Привет.
Фууууух. С чего бы начать? Да, я помню, что я обещал рассказать о том, что и как происходит у отца на работе. Но даже вспоминать об этом тяжкий труд. Ну что ж, раз обещал, то начну.
Предприятие, где работает мой отец – это не одно здание. Это целый комплекс построек. Начинается он почти у самой черты нашего города. Входа два. Между ними, разумеется, забор, охрана и датчики движения, слежения и распознавания угроз. Мы направились ко второму.
– За десятилетия сюда ни один шпион не смог проникнуть! – начал с гордостью мой отец.
На входе нас встречает несколько человек. Они вооружены, массивны и угрюмы. Отпечатки пальцев, сетчатки глаз, рентген, поиск жучков, и еще уйма процедур. И это только на входе.
– Крупнейшая корпорация в мире, малыш, – сказал один из работников, увидев мое недоумение.
– Я не малыш.
– Сын. Не груби. – Осек меня отец. Ну да, любое слово против, или даже возражение – это грубость и оскорбление.
После тщательного обыска мы все же прошли. Встретили нас два десятка амбаров выстроенных в два ряда.
– Вот здесь отдел урегулирования жалоб, – указывал отец на один.
– А вот здесь производство. – Он перечислял каждый из них, пока мы ехали на специальном электромобиле.
Все эти постройки были одинаковыми на вид. Не представляю, как их вообще можно отличить. Ни номера, ни указателя. Просто громадное помещение с узкими щелками почти на высоте.
– Вот здесь мой, – сказал отец, и мы отправились внутрь одного из них.
Не знаю, почему, но снаружи казалось, что внутри этих безликих строений ничего нет. Просто 100-150 столов и кабинок, выставленных в ряд. Но это не так. Потолки были низкие, и если бы отец захотел, то в прыжке смог бы задеть стальную поверхность ладонью.
Мы прошли по коридору, который больше напоминал лабиринт. Влево, прямо, вправо, прямо и так далее. Я даже не запоминал, какой дорогой мы идем.
Почти за каждым поворотом ожидала стальная дверь со сканером пальцев, как у нас дома. Даже двери все одинаковые.
– Если не знаешь, что и где находится, то заблудишься за пару минут, – пояснил отец, увидев мое недоумение.
Почти час, в общей сложности, мы пробирались к его месту.
«Наверное, решил запутать меня и бросить тут» – пронеслось у меня в голове в какой-то момент. Но, к счастью, наши петляния закончились, и мы прошли мимо каких-то станков прямо в его кабинет. Украдкой мне показалось, что я даже увидел, как кто-то зажимает рыжую женщину между станками.
– Вот здесь я и работаю, – гордо отрапортовал он, когда мы вошли.
Наверху, по самому потолку, проходила длинная, тонкая лампочка, которая зажглась, как только отец два раза щелкнул пальцами. По обеим стенам, почти до самого конца комнаты были расположены полки и стеллажи. На них лежали коробки. На каждой из них был номер, дата и печать.
Помимо стеллажей еще был стол. Точнее, это была целая столешница, растянувшаяся от одного края стены до другого. За столешницей уже не было стеллажей. С одной стороны была магнитная доска, на которой крепились по алфавиту все необходимые инструменты. На другой стороне было множество крючков, на которых висели приборы.
Пока я осматривал комнату, отец прошмыгнул к столешнице, поднял какую-то часть, и оказался позади нее. Плюхнувшись на стул, он спросил:
– Ну, как тебе?
– Уютно, – ответил я, продолжая изучать.
– Все под рукой. Идеальная чистота и порядок. Учись!
– Ага.
– Дай мне коробку Z1301.
– А где она? – спросил я.
– По правую руку, нижний ряд, где-то в середине.
Я достал нужную коробку и протянул отцу. Он достал изнутри какую-то перчатку.
– Оооо... Любопытный экземпляр. Смотри. Эта модель может смять что угодно. Если, конечно, не сломана, как эта.
Я мельком взглянул на перчатку и вернулся к просмотру коробок. Особого интереса они у меня не вызывали, но это лучше, чем смотреть за тем, как отец разбирает ее.
– А где у вас туалет? – спросил я.
– Выйдешь, два первых поворота направо, вторая дверь. Показать?
– Да нет, я найду, – ответил я, и отправился в уборную. Мне предстояло провести там несколько часов. Пить мне еще нельзя, курить тоже. Так что придется хоть в туалете отдыхать.
Перед самым туалетом я увидел ту самую женщину. Она стояла у телефона и с кем-то разговаривала:
– Нет, сегодня не приду. Ужинай без меня. Секунду. Чего тебе, малыш? Заблудился? – спросила она, увидев меня.
– Туалет просто ищу.
– Вторая дверь, – указала она и отвернулась обратно.
Когда я вышел, ее уже не было. Я вернулся в кабинет отца.
– В утиль, – сказал он и кинул перчатку обратно в коробку.
Так, снова и снова я подавал ему разные коробки и смотрел, как он в них ковыряется.
– А, ну тут просто предохранитель полетел... Карта... Линза... Брак. – Результаты исследований были самые разные. Казалось, что день никогда не кончится. Единственным спасением была еда.
– Так-то сегодня сокращенный день, но я хочу познакомить тебя с моими друзьями, – обрадовал меня отец.
«Только еще трех таких же «отцов» мне не хватало» – подумал я и поплелся за ним.
Усевшись за круглым, пустым столом мы стали ждать.
– А где еда? – спросил я.
– Сейчас все будет, мальчик! – с радостью заявил какой-то толстый мужчина. Отец мне потом что-то рассказывал про него, но я забыл. Единственное, что я помню, так это его круглое сальное лицо, будто он только что окунулся в масло. Но он был прав. Железные куски в какой-то момент задвигались и оголили пышущий жаром контейнер с едой. Она поднялась выше, и створки закрылись.
– Ешь давай. Это полезно, – сказал кто-то, и все принялись за обед.
– Гордишься своим папой, да? – спросил меня толстяк.
– Ну, да, – ответил я.
– Еще бы. Он у нас один из лучших. Второй, в графе самых успевающих.
Отец же как будто ничего этого не слыша, продолжал молча есть, смотря только в свою тарелку.
– Здорово, – отозвался я.
– Он такие случаи иногда безнадежные устранял, что мы только удивлялись. Как помнишь, с теми очками... – Отец громко откашлялся, и толстяк остановился на полуслове. – Ну да, рано тебе еще о таком знать.
Потом беседа перетекла в более непринужденное русло, и я только и слушал, как мой отец то, мой отец сё. А он только отшучивался и пытался перевести тему разговора. Я же мечтал, что какой-нибудь кусок застрянет у меня в горле и муки закончатся. Но надежды были напрасны.
В общем, вернулись мы домой из этого ада часа через два. Я все-таки выжил и даже сохранил рассудок.
– Тебе понравилось? – спросил отец дома.
– Неплохо, – соврал я.
Конечно же, это было отвратительно. Изо дня в день делать одну и ту же монотонную работу. Снова и снова повторять одинаковые действия. Ставить штампы, печати, разбирать, собирать.... ААААА.... Убейте меня, если мне это понравится.
За сегодняшний день, помимо минусов, были и плюсы. Например, один из них – понимание того, что мне этого не надо. Не хочу такую работу. Хотя, по правде говоря, я все еще не знаю, чего именно я хочу. Но точно не этого. Стать живым роботом – все равно, что умереть. А я хочу жить... Что бы это ни значило.
Прости Ник, но сегодня я безумно устал. Все эти люди, разговоры, лабиринты... Сил нет никаких. Пойду отдыхать.
/Конец девятой записи/