Владимир Вольховский… Гордость первого выпуска Лицея, при окончании он получил Большую золотую медаль, причём отмечается, что она была дана ему с учётом мнения сокурсников.
Поразительны его лицейские прозвища: «Sapientia [мудрость]» (как вспоминал И.В.Малиновский, один из самых «буйных» лицеистов, «нередко двумя, тремя словами он останавливал тех из запальчивых своих одноклассников, на которых иногда ни страх, ни убеждения не действовали»), «Спартанец» и «Суворочка» (был небольшого роста, хрупкий, но, готовясь к военной службе, для укрепления мускулов носил на плечах, готовя уроки, две толстейшие книги, приучал себя спать по нескольку часов в сутки, учил уроки, усевшись верхом на стуле.
Суворов наш:
«Ура! марш, марш!» -
Кричит, верхом на стуле.
(«Национальные песни»)
Впоследствии он благодаря этому выносил самые тяжёлые походы и труды.
Учился Вольховский блестяще с самого начала. «Многие способности, примерное прилежание, успехи чрезвычайные», - так отзываются о нём практически все преподаватели (интересно, что в первый год обучения худшие результаты у него были по фехтованию). И ещё: «С превосходными дарованиями; весьма прилежен с внимательностью, весьма благонравен, не требуя надзора; одарен глубокою проницательностью и силою рассудка; знания его весьма основательны и прочны, но скромность его столь велика, что достоинства его закрыты ею, обнаруживаются без всякого тщеславия и тогда только, когда должно и когда его спрашивают». Над собой работал постоянно: чтобы исправить не совсем чистое произношение, подражая Демосфену, набирал в рот камешки и так декламировал стихи.
Вольховский прекрасно знал, что протекции ему никто не составит (он происходил из малороссийской шляхты, воспитывался в Московском университетском пансионе, откуда как отличный ученик в 1811 году был переведён в Лицей), и поэтому всего добивался сам.
Над ним подчас по-дружески подтрунивали:
Физика, к тебе стремлюся,
Наизусть тебя учу,
Я тобою вознесуся
Перво место получу.
Хоть соскучу, хоть поплачу,
Сидя за громадой книг,
Хоть здоровие потрачу,
Буду первый ученик.
Это снова «Национальные песни». А Пушкин в «Пирующих студентах» будет иметь в виду явно его, когда напишет о президенте пирушки:
В награду пьяным – он нальёт
И пунш, и грог душистый,
А вам, спартанцы, поднесёт
Воды в стакане чистой!
И, конечно же, первенство его признавалось всеми:
Покровительством Минервы
Пусть Вольховский будет первый,
Мы ж нули, мы нули…
Эти строки из «Национальной песни» Пушкин перефразирует в черновом варианте "19 октября":
Спартанскою душой пленяя нас,
Воспитанный суровою Минервой,
Пускай опять Вальховский сядет первый…
Вольховский был выпущен прапорщиком в гвардию 10 июня 1817 года, но уже 13 июня после дополнительного экзамена по военным наукам утверждён офицером Гвардейского генерального штаба и назначен состоять при Гвардейском корпусе. В 1825 г. он уже капитан. Но… Недаром в статьях о лицеистах отмечали, что «лучшему из лицейских студентов… удалось сочетать обе эти ипостаси [государственный деятель и государственный преступник] и объединить в своей судьбе принадлежность к ранним декабристским обществам, следствие по делу декабристов, блестящую карьеру и генеральский чин».
Вольховский был членом преддекабристской организации «Священная артель», Союза спасения (с лета 1817) и Союза благоденствия, в 1823 году участвовал в совещаниях у единомышленников. 27 августа 1825 он был назначен в экспедицию для обозрения пространств между Каспийским и Аральским морями, и это спасло его от участия в восстании.
К следствию по делу декабристов Вольховский, естественно, привлекался, но, хотя его членство в тайных обществах ни у кого сомнений не вызывало, по совету начальника Главного штаба И.И.Дибича всё было «оставлено без дальнейшего действия». Тем не менее, оставаться при Главном штабе Вольховский уже не мог. Он начал службу на Кавказе под началом генерала И.Ф.Паскевича. Здесь он «сильно пошёл в гору»: принимал участие в шести штурмах и 55-ти походах, во время войны с Персией выполнял важные поручения, в частности, участвовал в командировке ко двору персидского шаха, "для выпровождения оттуда двадцати миллионов рублей серебром контрибуции, за отличное исполнение поручения сего произведён в полковники", был награждён многими орденами (в том числе особо почитаемым Георгиевским крестом и персидским орденом Льва и Солнца), золотой шпагой с надписью «За храбрость».
Но с приездом на Кавказ в 1837 году императора Николая I «счастье его оставило». Вероятно, всё же император не мог забыть его декабристского прошлого. К тому же и любимец царя Паскевич очень ревниво и недоброжелательно относился к деятельности Вольховского.
На Кавказе встретились лицейские друзья: летом 1829 года в полевом штабе Паскевича Пушкин увидел Вольховского, «запылённого с ног до головы, обросшего бородой, изнурённого заботами. Он нашёл, однако, время побеседовать со мною как старый товарищ».
К чести Вольховского, нужно сказать, что, он, занимая высокий пост в действующей армии, делал всё возможное для облегчения участи разжалованных декабристов; вспоминали, как он «сделался ангелом-хранителем всей довольно многочисленной семьи декабристов, поступивших по высочайшему милосердию на Кавказ рядовыми».
В 1834 году Вольховский женился на дочери первого директора Лицея и сестре своего лицейского товарища Марии Малиновской.
Его нисколько не смутило, что в приданое за женой он получил не только имение, но и воспитываемого ею племянника Евгения – сына старшей сестры Анны, уехавшей в Сибирь за мужем декабристом А.Е.Розеном. Энни (так звали мальчика в семье) будет расти в семье Вольховских, и в их доме впервые встретится с отцом (он родился после его ареста), переведённым для службы на Кавказе. А сам Розен будет вспоминать о Вольховском: «В Пятигорске я жил с ним два месяца под одною крышею, ...у него на уме были не звёзды, не аксельбанты, не деньги, — он думал о существенной пользе, которую хотел принесть повсюду, где находился…».
Царскую немилость Вольховский воспринял очень тяжело. В 1839 году он вышел в отставку.
Дружба с Пушкиным никогда не прерывалась. Поэт послал ему только что вышедшую «Историю Пугачева» с просьбой отозваться о ней, добавив: «Мнение твое касательно моей книги во всех отношениях было бы мне драгоценно» (к сожалению, отзыв Вольховского до нас не дошёл).
«Я простился с Вольховским, который на днях едет в Грузию», — записал Пушкин в своем дневнике весной 1834 года. Это была последняя встреча друзей…
Вольховский умер 7 марта 1841 в имении жены Каменке, оставив двоих детей. Брак его был очень счастливым, но, увы, недолгим. Мария Васильевна после его смерти «обрезала свои великолепные косы и положила в гроб мужа. Надела старческий чепчик и 58 лет прожила безупречною вдовой». Её племянники вспоминали: «Это была чудная личность, всеми глубоко уважаемая, кто её знал. Великолепно образованная, умная, сердечная. Как свет ни зол, но об этой святой женщине никогда никто не мог ничего сказать…».
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
«Оглавление» всех публикаций о Лицее смотрите здесь
Навигатор по всему каналу здесь
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь