Глава 3. Остановите землю – я сойду.
Непонятно, что придавало сил Артёму, но казалось, он скорее умрёт на ходу, рухнув замертво вместе с собакой, чем откажется от своей цели выйти к людям.
Выйти и узнать наконец, чёрт побери, что всё это значит, и кто всё это придумал. Неимоверная злость, и нестерпимое любопытство, вероятно и двигали его вперёд.
Ника, пребывала, всё в таком же состояние и была безучастна, ко всему происходящему. Артём, словно настырный муравей, все тащил и тащил, на плечах, эту бедную собаку, пока у него не начинали дрожать ноги и он, обессиленный опускался на колени, и падал лицом в мокрый папоротник.
Вот и сейчас, лёжа на спине и закрыв глаза, он мучительно искал выход из этой дурацкой ситуации и понимал, что с этой ношей он просто больше, не сможет идти. Нужно было оставлять собаку, и одному выбираться к людям, ведь потом он вернётся за ней, по своим следам. Он приподнял голову, и взглянул на Нику. Та, словно читая мысли человека, виновато смотрела на него, и вдруг стала помахивать, своим огромным хвостом.
- Ну, хоть что-то - прохрипел Артём.
-Ты, что мысли научилась читать, или просто оживаешь? –
- А может, ты просто «косишь» под дурочку? - принялся разговаривать он с собакой, потому что тишина, уже просто резала уши.
- Старая, вот сейчас не пойдёшь сама, я тебя, честно, оставлю здесь.
- Я уже все, выдохся – увещевал он Нику, поглаживая её мокрую морду, и теребя, за огромные, холодные уши.
- Давай сделаем так, я сам найду людей и вернусь за тобой, хорошо?
- А ты, пока отдохнёшь, хотя тебе то, что отдыхать, ты ж, зараза, мне все плечи уже раздавила, и руки вон, смотри, трясутся.
Собака, лишь жалобно смотрела на человека, словно прекрасно понимая, что тот говорит, и что, её ждёт в ближайшем будущем.
– В общем, так! Я иду, ищу выход, ты лежишь здесь, и ждёшь меня. Я за тобой скоро вернусь.
– Лады? – потрепав Нику по голове, Артём с трудом поднялся, и прислушавшись к полнейшей тишине, двинулся в заросли. Идти стало невероятно легко и человек довольно быстро углубился в ненавистный папоротник. Он, матеря себя последними словами, за то, что оставил свою беспомощную спутницу, но понимая, что иначе они не выберутся, старался пробираться быстрее, насколько позволяли эти зелёные джунгли.
Путь его, вдруг оборвал страшный, дикий вой, от которого, он даже присел на корточки, и по телу побежали мурашки.
Артём, сразу даже и не понял, откуда несётся этот невыносимо истошный вой, а скорее крик, погибающего животного.
Вскочив на ноги, он бросился назад, упал, запутавшись в зарослях, опять поднялся, и почти бегом, забыв, про усталость и боль во всем теле, кинулся на этот крик. Добравшись до места, где он оставил собаку, Артём, увидел Нику, сидевшую на тропе, спиной к нему, и не переставая, воющую.
Артём, упал на колени возле неё, обнял это лохматое чудовище, и разрыдался как маленький ребёнок, которого бросила мама одного.
Ника, не обращая никакого внимания на человека, продолжала выть куда-то в пустоту, задрав голову в серое, равнодушное небо.
Так они и сидели – человек безутешно рыдал, обняв собаку – собака, не переставая, выла. Казалось, они были одни, в этом беззвучном мире, и помощи им ждать неоткуда. Трудно сказать, сколько это продолжалось.
Ника, вдруг резко оборвала, свой душераздирающий вой, и насторожилась, повернув морду в направлении, откуда вернулся Артём.
Человек, отпустил собаку из своих объятий и тоже повернулся назад, вглядываясь в стену папоротника, и на тропу, по которой он вернулся. Но ровным счётом, ничего не происходило – стояла всё та же абсолютная тишина! Не шевелился ни один куст, не пролетела ни одной птицы, лишь на небе всё так же висели, свинцовые тучи, явно не предвещая ничего хорошего.
Артём поднялся с земли, и осмотрелся вокруг, пытаясь понять причину беспокойства собаки. Постояв в растерянности, некоторое время, он вновь взглянул на Нику. Она сидела на задних лапах, и внимательно смотрела на Артёма своими большими чёрными глазами.
Как бы говоря, - ты на самом деле ничего не слышал?
– Да ни черта, я не слышу! – вдруг, истошно заорал он своим охрипшим голосом.
–Ты, блин, будешь тут выть сидеть, сука, или мы всё-таки, куда-нибудь идём!
- Или давай, тварь, сдохнем, здесь оба – почти в истерике, орал Артём.
Ему было стыдно за своё малодушие, за свои слёзы. И хотя, их никто не видел, всё равно было очень мерзко и гадко на душе. Просто, он очень давно не плакал и видно забыл, как это делается.
- Всё, я пошёл!
- Подыхай здесь одна, сука, если тебе так хочется, а я умываю руки!
- Ты достала меня, тварь не благодарная, другой бы и тащить тебя не стал, а сразу бы бросил – продолжал орать Артём.
Но Ника, лишь виновато виляя хвостом, снова легла, и теперь снизу на человека смотрели такие жалобные, полные горя, глаза, что сердце человека готово было лопнуть от боли.
Выпустив пар и вдоволь наоравшись, он опустился к собаке, и не глядя в её глаза, взвалил эту, уже почти непосильную ношу, на плечи, и тронулся по проторённой дороге, совершенно не представляя сколько он выдержит.
