Марк открыл глаза. Он совсем не заметил, как уснул вчера у потухшего ночного костра. Разговор с собственным мозгом он помнил хорошо. Хотя и относился к этому с иронией. Обувшись и застегнув куртку на все пуговицы он снова отправился вдоль реки к неизведанному городу счастья. Задание следовало все же выполнить. А иначе не ясно чем еще все это может для него закончиться. Да и сколько времени давалось ему на все? Как-то он не уточнил этого. Может зря?!
- Привет, - послышался за спиною знакомый голосок.
- Здравствуйте Ольга, - он даже не оборачиваясь узнал ее легкий звонкий тембр. На этот раз она вырядилась в длинное крестьянское платье времен викторианской Англии. Волосы аккуратно убраны в сетку на затылке.
- А вы наверняка меня и не ожидали увидеть?
- Отчего же, - Марк даже смутился, - с вами даже как-то веселее спится. Вы же мне снитесь. Я правильно понимаю?
- Ну да.
- Лучше скажите мне где тут искать тот самый…
- Город совсем рядом, - перехватила суть его разговора она и догнав, взяла его нежно под руку, - через час – другой, вот за той опушкой начинается его окраина. Правда городом это назвать можно отчасти. Скорее, городок из прошлого. Время убило его. Как и все к чему оно прикасается.
- Время? А разве туда не высаживали супер интеллигентный десант? Разве не отсюда мир должна была захлестнуть волна немыслимой культуры?
- Вы же знаете Марк что все что вы говорите абсурд. Это же сон! Разве вы ничего не поняли из вчерашнего разговора с Гором?
- А время? Время мне не снится? Раз оно способно убивать города?!
Девушка вела себя совершенно спокойно. Она набрала воздуха в легкие и начала спокойно объяснять:
Время. Для одного нестерпимая мука, для другого величайшее наслаждение. Как говорится, - что посеешь то и пожнешь. В большинстве же своем время — это мелькающие на экране картинки жизни. А человек сидит на экране этого монитора, как муха, и не подозревает что под лапками пролетают вехи. Для него время недвижимо, нереально. Его нельзя потрогать пальчиками. Попробовать на вкус. Воткнуть в него что-нибудь от души. Взвесить. Продать. Купить. Подарить. Украсть. Время — это немыслимая сила правящая во всех фракталах. Но там, где ты истинный, оно не подвластно.
- Кстати давно хотел спросить тебя, ты же наверняка уже проснулась? Я имею в виду тебя там, в том месте где мы яичками лежим.
- Я поняла тебя, - сказала Оля, - да ты прав, я действительно давно проснулась. И сюда. В твой сон я попадаю только по собственному желанию и конечно не без участия Пьера Симона. Поверь мне это в его власти. Но это не причинит твоему сознанию вреда. Так-как я иллюзорно сотканная материя. Ты об этом хотел узнать?
- Нет, я хотел спросить о твоем сне. Ну, ты и Гор утверждаете что вся жизнь в момент сна в любой его точке фрактала искривлена. То есть может являться абсолютной чушью. Но я-то проживаю эту жизнь и откуда мне знать чушь это или нет? Мне не с чем сравнивать. Поэтому мне и интересно; какую жизнь до пробуждения вела ты? Что тебе снилось в твоих фракталах и повторениях?
- Ты правда хочешь это услышать?
- Идти нам около часа, - смущенно ответил Марк, - почему бы не послушать.
- Ну ладно, - очень легко ответила Оля и начала свой рассказ:
В своем сне я была удивительным существом. Шла война. И моя родина боролась за освобождение от иноземных захватчиков. Но я расскажу все немного поподробнее. А вы постарайтесь все понять и отгадать кем же я была в своем сне?! Хорошо, я начинаю свой рассказ:
Правый глаз открылся с трудом. Даже со скрипом, как не смазанная старая амбарная дверь. Затем левый, совсем не поспевая за другим, будто посыпанный меленьким белым песком. Язык непривычно прилип к небу, ног не чувствовалось, в голове стоял треск с переменными радиопомехами на человеческих частотах. Боль во всем теле стояла нечеловеческая.
Он упрямо вытащил из-под одеяла левую руку и прихватив вазу с полевыми ромашками, выкинул букет в сторону. Одним залпом осушил мутное содержимое тары. Язык не отлипал. Взгляд упрямо выискал в углу небольшой комнаты, гладильную доску. Он привстал и понял, что в правой руке воткнута система. Кто-то, упорно пытался вытащить его из похмельного ада в нужную кондицию. Кто-то по-доброму светлый и заботливый.
«Лучше бы поставил бутылочку холодного».
И при этой, первой, поразившей его сознание, мысли, он, покачиваясь, взял утюг. Система, притороченная к установочному комплексу, упрямо натянулась. Он покосился и уверенно выдернул. Взял утюг, и, прикрыв болезненные глаза начал высасывать из его недр живительную влагу. Язык обмяк и безжизненно упал на дно.
В комнату вошли:
- Ну, Алексей Владимирович, - истерически завопил девичий голос, - я же рубашечку вам погладить собралась. Да и цветы принесла не для того, чтобы вы их…
- Имя, звание, должность, - сухо выкромсал из себя, покачивающийся пациент.
- Я сестра, - скромно отозвалась девушка.
- Чья? – глупо переспросил Алексей, и тихонько развернувшись, попытался перекочевать в сторону своего воскрешения.
Девушка аккуратно подхватила его под руку и усадила на железную, засланную белоснежным и чарующим, кровать. Он тяжело вздохнул и незамысловато показал ей четыре пальца. Медицинская сестра улыбнулась, но замотав, противоречиво головкой в ответ показала всего два. Пациент горестно, и даже с некоторой злобностью убрал один из пальцев и выпятив правую руку вперед, тряс в воздухе, уже тремя пальцами. Девушка была непоколебима. И все те же два пальчика, маячили перед запитой физиономией.
- Черт с тобой, - грубо отчеканил он, - две так две.
- Это не моя прихоть, - извлекая из боковых карманов две склянки, запотевшего пива, спокойно произнесла сестра, - распоряжение самого.
- Брысь отседа, - рявкнул пациент, и трясущейся рукой откупорил одну из бутылок и жадно впился в ее горлышко губами. Пиво, как казалось ему, впитывалось уже во рту. Девушка поставила на тумбочку вторую и поспешила удалиться.
- Я отчет написал? - попытался, оторвавшись с трудом от бутылки, спросить Алексей.
- Да, товарищ майор, - спокойно ответила девушка и улыбнувшись выскользнула за крашенную в голубенькое, дверь. Сознание возвращалось. И память тоже.
Майор Могилев был совсем не пьющим. Настоящий мужик. Человек – слово. Сказал, так сказал. Сделал, так сделал. Война шла в самом разгаре, и хотелось не только на передовую. А именно в самое пекло. И когда его откомандировали сюда, он почувствовал себя выкинутым из общей истории будущей победы. Ненужным и отбракованным. Но, как он узнал позже, именно его выбирали из тысяч претендентов. Долго анализировали, и то, что он в этом подразделении кует орудие победы, большая честь. Новость эта, душу майору Могилеву не грела. И ночами, тайно, он шел в своих снах в наступление, ведя за собой полки. Здесь же, в глубоком тылу, он чувствовал себя крысой, спрятавшейся от мира, чтобы переждать. Но, человеком он был военным, и приказов не обсуждал. А приказ в разнарядке звучал так;
«В кратчайший срок вы поступаете в распоряжение подразделения ВИЧ»
- Это же тыл?! – свирепо орал майор.
Но его осадили. И он повинуясь предписанию, приехал служить сюда. Здесь, на первый взгляд, все было просто. Руководил всем «Сам».
«Сам», был по званию полковником. Как его звали по-настоящему, не знал никто. Одни звали его САМ. Так и звали, товарищ Сам! Другие, просто и учтиво, Батя.
Могилев обращался к высокому руководству только по званию. И панибратства не терпел. И хотя, в военной форме в подразделении выхаживал только он (даже Сам, присутствовал на утренних планерках в серенькой рубашке, жилете и войлочных брюках, великоватых со стороны, да и на самом деле). Он, все же выучил звания и регалии каждого сотрудника. И старался, не ошибаясь, обращаться к сослуживцам именно по званию. Чего и терпеливо и требовательно ожидал к своей персоне. А, что же до алкоголя, то пить его заставила Родина.
Прибыв в секретное подразделение, Могилев сразу отрапортовал о своем появлении старому сморщенному вахтеру.
- Я знаю, - тихо откашлявшись просипел старик и провел его сразу в кабинет. На двери, которого висела многозначительная табличка с надписью.
« лаборатория естественного чуда»
«Сам», встретил его сам. Высокого роста, уже не молодой мужчина. Седой, добрый, милый, учтивый. Усадил бравого офицера и сразу же с порога выпалил:
- Может, дрябнем?
- Не употребляю, - сухо отчеканил майор и дежурно улыбнулся, как будто почуяв какую-то проверку. Но «Сам», кажется был искренен. И, так же улыбнувшись в ответ, только и произнес:
- А придется! - и полковник вежливо протянул майору лист отпечатанного текста. Майор прочел следующее.
Самому.
Отдел выискивания потустороннего.
Служебная записка.
Товарищ Сам. По заявленному вами заданию, поясняю следующее. Человек, обладающий заданными конфигурациями сознания. А это;
1. Непосредственная наследственность в третьем и четвертом колене и далее вглубь.
2. Идеальное здоровье. Память.
3. Непреодолимая тяга к абсурду.
4. Желание жить и трудиться на благо победы.
В советской красной армии имеется. Скажу больше. Таковых, две с половиной тысячи единиц. Следующим этапом был, прогон кандидатов сквозь призму шероховатости, кристалла Эрлиха. Кристалл отсеял большую часть материала. Сославшись, то, на немыслимые нагрузки будущего переговорщика теней, то, на скверную репутацию изучаемого материала. В конечном итоге, коллегиально, и единодушно была выбрана кандидатура некого майора Могилева, Алексея Владимировича. Второй белорусский фронт. Батальон связи. У вышесказанного, бабка была ведунья. По отцовской линии, в незапамятные, сразу троих сожгли за ворожбу и общение с хвостатым. Правда, по материнской, был один поп, но хорошо пьющий. Да инквизитор один, и тот в душе великий романтик. Влюбился в обреченную ведьмочку, да и сбег. Конечно, поймали…и конечно пожгли.
Партийный, сны видит черно – белые. Все больше воюет или дерется. В шесть лет летал. Десять раз снилась мать, двенадцать школьная подруга, некая Семашко Антонина Юрьевна. Четыре раза небо, и один раз Бог. О чем майор тщательно умалчивает. Не пьет, не курит, с женщинами резок, от того и одинок. Любит маму, Родину и…как показалось кристаллу Эрлиха…товарища Семашко. Но, как-то отдаленно, туманно и вскользь. Давайте попробуем его, чем черт не шутит,…а…товарищ полковник?
Так Могилев и узнал, что глава данного ведомства имеет звание полковника. Далее была долгая и обязательная беседа. Из которой майор узнал, что пить ему теперь придется регулярно. Причем, входить в штопор на две, три недели.
- Допиваться следует до чертей, - инструктировал его Сам. А затем, писать обязательный отчет. Мысли, визуальные картинки, образы, нас заинтересует все.
- Да что за хрень такая, - пытался быть вменяемым Могилев. В то время, когда товарищ Сталин…
- Все дело в специфике работы, - спокойно и осведомленно ожидая истерики военного офицера, пояснил Сам. И ваша специфика, пить. И если вам это будет греть душу, то и за Родину, за Сталина. За маму, папу, хоть за что, а то и просто так. И мы тут, не ерундой маемся. Мы куем орудие победы. А вы, составная часть этой боевой машины. Про Аненербе слышали? Мать их за ногу, - выругался полковник, и протянул майору сводку.
; Президент: Генрих Гиммлер
; Директор, научный куратор: Вальтер Вюст
; Административное управление: Вольфрам Зиверс
Организация, созданная с целью оккультно-идеологического обеспечения функционирования государственного аппарата Третьего рейха.
- Это же сказки,- удивленно повел бровью бравый майор связи.
- И с этой сказкой, вам и придется бороться. Причем, со всем вашим энтузиазмом. Подразделение наше называется ВИЧ. Что значит, волшебники и чародеи. Конечно, это немного не серьезно. Но, к делу. Ваша задача, милейший, заменить нам скоропостижно угоревшего переговорщика теней. Дело в том милейший. Чтобы обладать некой информацией, нужно иметь прямое общение, непосредственно с нечистым. Вот и будете допиваться до них, до чертей, и отчеты…пренепременно отчеты. Внятно выражаюсь?
- Как бы…не совсем.
- Вот и ладно, - похлопал его по плечу полковник, дальше – больше. Вы, я вижу человек понятливый. Разберетесь.
Вот Могилев и разобрался. Лаборатория и впрямь была чудаковатая. Как и все ее немногочисленные сотрудники. Кстати, необъяснимому здесь совершенно не удивлялись. Ни чайнику, вскипающему по хлопку ладони. Ни утюгу, хранящему в своих недрах запасы воды и шипящему при нажатии кнопки. Ни пылесосу, а именно так именовался прибор, гудящий и снующий в лаборантских заботливых руках, молоденькой сотрудницы Вареньки. Все это, учтиво объясняла она, майору, аппаратура будущего. Но вам, по этому поводу переживать не следует. А следует просто пользоваться. Сама Варенька числилась при ВИЧ, рядовой ведьмой. Летала потихоньку, наводила чистоту. Приставала с гаданиями. То на картах, то на кофейной гуще. Подолгу сидела у черной коробки, называемой здесь «компьютер», и яростно пыталась привить эту самую « компьютерную грамотность» товарищу Могилеву. Майор же от всего этого шарахался. Но потом привык. И даже брился уже, портативной бритвой « Siemens», и тайно играл с компьютером в подкидного дурака.
Приборы эти, в ВИЧ попадали через товарища Приемыхова, начальника отдела путешествий во времени. Майор встречался с ним редко, да и если откровенно, и знать не желал, чем там эти супостаты ведают. Сам же Приемыхов, на планерку заявлялся по-разному. Гардероб его пестрел. То, он был выряжен в форменную одежду инквизиции. То, был одет как мушкетер, но чаще всего приходилось видеть его в непонятных, синеватого оттенка брюках. Которые сам он именовал «Джинсы», Льняной рубашке и очках. Постоянно что-то жевал и дул пузыри. Разговаривал через маленькую черную коробочку, подставляя ее к уху. Все время тыкал в нее пальцами и критиковал, какой-то «роуминг». Для Могилева этот субъект, был вполне антисоветским вырождением. Человеком с другой планеты:
- К стенке бы его. – как-то выругался майор.
В ход пошла вторая бутылка. Что это было за пиво? Майор с трудом догадывался. То ли трофейное, то ли путешественник в джинсах притащил откуда? Сейчас Могилеву было плевать. Главное было очевидным, это было пиво. Все.
Точка.
Три недели назад, он получил от отдела волшебного планирования следующую разнарядку.
« Вступив в прямой и непосредственный контакт с нечестью, попытаться выяснить каналы связи немецких колдунов с их темным руководством. Планы развития сотрудничества, залоги, обещания, результаты. Кто из демонов работает конкретно на них? А кто, если такое имеет место быть, проявляет в личных беседах симпатию к советской власти? (Информация, дескать, нужна для дальнейшей вербовки оных.). И самое главное, выяснить, или хотя бы попытаться это сделать. Кого сам Гиммлер, отбирает в диверсионную экспедицию на средний восток? И… для чего??? »
«Сам», предварительно, на утренней планерке, выразился так:
- Ох уж мне эта экспедиция. И зачем это фашисты туда полезут? Есть соображения, товарищи советские волшебники?
Среди начальников отделов пополз шепот. Но, по делу, так никто и не высказался.
- Решено, -твердо постановил, «Сам», - товарищ Могилев, - он твердо посмотрел в его сторону и откашлялся. Все напряглись. – получайте разнарядку, материал и…
Из материала, числились, водка, коньяк, немецкий шнапс, спирт, шампанское и… шлифовать результат предлагалось, портвейном. Майор встал, отдал честь и вежливо вышел на задание.
Пиво кончилось. Алексей пошарил в тумбочке и не ошибся.
- Я же сказал три, - весело рассмеялся офицер и неторопливо открыл трофей. – Молодец сестренка, - одобрительно ликовал он. Тут же лежала копия его писанины. И это было кстати. Майор редко помнил свое общение с нечестью, досконально. А вот теперь, почитав, мог восстановить всю картину сполна. «Сам», специально подбрасывал ему копию, чтобы у товарища переговорщика теней, складывалась адекватная оценка своей нужности любимой Родине. Ведь во время алкогольного штопора, он учтиво чокался с портретом Ньютона и тихонечко шептал:
- За Родину товарищ интервентский физик!
Пробовали выставлять другие портреты. И даже вождей. Но, за Родину, Могилев мог пить только с ним, с Ньютоном. При этом он наливал себе полную и поклонившись портрету, вытянуто и учтиво проговаривал:
…. И-сссс---аааааа---к.
И…
… за ее родимую.
Партия, в лице секретариата по идеологии волшебства, пропускала сей факт сквозь пальцы, опираясь в основном на результат. А полковнику, было все равно с кем хлещет его подопечный переговорщик теней, прошлый, говорят, вообще пил с Троцким. И нормально. И с какими чертями дружбу водил?! Просто блеск. Жаль сгорел, прямо на рабочем месте. А все потому, что считал, что закуска градус крадет. Вот и дожадничался. А Родину как любил?!
Алексей аккуратно отхлебнул и открыл папку с отчетом.
Продолжение следует...