=I=
– Просыпайся, малыш, в школу опоздаешь.
Мальчик что-то буркнул и попытался перевернуться на другой бок.
– Ну, нет, не сегодня, юноша, – упрямствовал отец. – Если не проснешься сейчас, то тебя ожидают щекоташки.
– Только не они. У тебя не щетина, а наждачная бумага. Потом ведь лицо горит. – Сонным голосом отвечал мальчик.
– Тогда вставай, я сделаю завтрак. Только не шуми. Мама еще спит.
– Хорошо, – согласился сын и попытался разлепить глаза. Из двух приоткрытых щелок зеленые ягодки наблюдали, как отец выходит из комнаты. Через секунду они снова захлопнулись и мальчик сладко зевнул.
Пока лысеющий мужчина на скорую руку поджаривал две пары яиц, сын почистил зубы, умылся и окончательно проснулся. В кухню он вошел уже в школьной форме.
– Ммм, кофе. А можно мне тоже?
– Не раньше, чем закончишь школу. Я тебе чай с молоком налил.
– Спасибо.
Мужская половина этого семейства всегда просыпалась раньше женской. Старшему поколению необходимо было на работу, а младшему – в школу. Рабочий день отца начинался значительно позже, чем школьные уроки, однако каждый будний день именно папа будил юношу, готовил завтрак и отвозил в школу.
– У мамы опять бессонница? – спросил сын, отрезая ножом кусок яичницы.
– Как узнал?
– Видел свет от телевизора под вашей дверью. Ночью проснулся попить.
– Все-то ты видишь, – с ухмылкой жестикулировал отец вилкой.
– Пап. Неприлично разговаривать с набитым ртом.
– Ладно, больше не буду.
– Будешь, – ответил обреченно сын и шумно выпустил воздух из легких.
– Тогда тем более нет смысла спорить, – иронизировал отец и тут же ухмыльнулся своей находчивости. – Ладно, доедай, я машину пока заведу. И не забудь убрать тарелки.
– Хорошо, пап.
Сын поспешно дожевал остатки завтрака, протер со стола и поставил тарелки в посудомоечную машину. Уже через пару минут 2/3 семейства сидели в машине.
– Все учебники взял?
– Да. Мы не опоздаем? Время-то уже, – сын кивнул головой на электронные часы на бардачке машины.
– Нет, – улыбнулся отец, и иномарка мягко двинулась с места.
К школе они подъехали как раз за десять минут до начала урока.
– Удачи, – сказал отец и подал рюкзак с задних сидений.
– И тебе, – ответил мальчик и вышел из машины.
Сашу ожидали шесть скучных уроков, каждый из которых по 45 минут, школьный обед и занятие по музыке. Отцу же предстояла длительная поездка во все районы города, быстрый перекус и возвращение в школу.
***
Жизнь этой семьи шла своим чередом по ровной, асфальтированной дороге. Цветочный бизнес отца хоть и доставлял некоторые проблемы, но полностью покрывал все расходы. Хорошая школа для любимого сына, удобства в виде техники для жены, и качественная, безопасная машина для него самого.
«О чем еще мечтать в мои годы, – мысленно радовал себя мужчина едва ли не каждый день. – Разве что квартиру надо купить еще одну, для сына. Но до этого еще пока далеко».
Единственная в семье женщина просыпалась не раньше двенадцати часов дня. Она подогревала сваренный утром кофе, бросала пару кусков хлеба в тостер и садилась завтракать. Посмотрев несколько музыкальных клипов, она ставила свою чашку в посудомоечную машину и нажимала кнопку пуск.
– Что ж, посуду я помыла, – хвалила она себя и отправлялась в ванну для утреннего душа и чистки зубов.
– Зачем чистить зубы до еды? Все стоматологи рекомендуют после, – сокрушалась она по выходным, ожидая мужчин из ванной.
Но ни старшее, ни младше поколение не хотело принимать данную теорию, как факт. Точнее, отказывался принимать отец, а сын лишь вторил его словам.
– Подпевала, – шепотом дразнил отец юношу, и все семейство принималось за завтрак, сдерживая улыбки. Но такое было лишь по выходным. Пять дней в неделю мать Саши была предоставлена сама себе. Завтрак, душ, иногда приготовление еды, если таковым можно было назвать стряпню из мультиварки, и редкая домашняя уборка – вот все занятия, которыми была обременена эта женщина. Далее следовало «время развлечений»: часы, когда мыльные оперы и любовные романы уносили статную блондинку в мир грез и несбыточных фантазий.
Где-то там, на другом краю света, высокие итальянцы осыпали своих жён поцелуями, комплиментами и лепестками роз. Их стальные мышцы блестели на солнце, а испаряющийся под зноем пот наполнял воздух феромонами. И только романы позволяли жене бизнесмена сбежать в этот райский уголок, пусть и всего на несколько часов.
– Матушка, мы дома! – театрально заявлял отец, возвращаясь с сыном ближе к вечеру.
– Кушать будете? – спрашивала она с надеждой на отрицательный ответ. Но отец всегда давал утвердительный, меняя лишь формулировку.
– Мы вкусим лучшие яства, коими ты пожелаешь нас угостить, хозяйка. – Сегодня он решил сделать это в стиле средневековья. Жена сухо улыбнулась и отправилась на кухню.
– Ну, как тебе? – спросил отец шепотом у сына.
– Переигрываешь, – ответил сын и изобразил показательное сочувствие.
– Иди, давай, переодевайся, критик. Художника обидеть каждый может.
Саша ничего не ответил и только едва слышно прыснул.
Пока «хозяйка» разогревала суп, сын переоделся в домашнее и помыл руки. За все это время отец не покинул кухни ни на секунду. Словно маленькая, вредная обезьянка, он то и дело пытался ухватить маленький кусочек то одного, то другого.
– Так, если ты сейчас же не переоденешься и не помоешь руки, вот этот половник окажется знаешь где?
– Иду, иду… – Мужчина повесил нос и вышел из кухни. – Шалость не удалась,– констатировал он шепотом и отправился переодеваться.
Места за овальным деревянным столом в аккурат хватало на всех троих. В самом центре стола красовалась плетеная корзинка наполненная треугольниками белого и черного хлеба. Вокруг нее равномерно распределились нарезки с сыром, колбасой и прочими гастрономическими прелестями. Завершали парад три пиалы, полные красно-желтого варева.
– Ну что, как в школе? – спросил отец.
– Так себе. Получил 4 за тест по химии.
– Молодец. Это лучше чем 3. Или чем 2.
– А почему не 5? – спросила мать.
– Старушка с донышками от пивных бутылок вместо линз не могла отличить тройку от пятерки в одной из моих формул. И сколько я ей ни доказывал, что на тройку это не похоже, она все равно посчитала это ошибкой.
– В следующий раз просто пиши аккуратнее, – спокойно парировала мать.– Иногда, даже неверно поставленная запятая может доставить проблем. Казнить, помиловать... Помнишь?
– Но я сделал все правильно! – настаивал сын и с надеждой посмотрел на отца.
– Александр. Спорить с взрослыми неприлично. А уж тем более с мамой, – отрезала женщина любые поползновения к дальнейшим спорам.
– У тебя же вроде все равно «отлично» за четверть будет? – спросил отец, надеясь разрядить обстановку.
– Ага, – машинально ответил поникший сын.
– Ну вот, не расстраивайся. Не смертельно же. – Отец всегда был оптимистом. Его речь изобиловала утешениями вроде «ну, никто же не умер».
– Да, но даже одна оценка может повлиять на твой аттестат, – не успокаивалась мать.
Сын уже потерял всякий аппетит, ровно, как и желание рассказывать вообще что-либо. Но тут поблекшие бусинки выцепили взгляд отца. Оный прищурил один глаз и едва заметно подавал знаки вроде «да не обращай внимания». Жест действовал безотказно. Следующие пять минут матушка рассказывала очень важную, на ее взгляд, историю о ценности каждой оценки и каждого сказанного слова. Но сын, как и отец, старался слышать, но не слушать.
– Ты все понял? – закончила она.
– Да, мам.
– Хорошо, – только после положительного ответа женщина успокоилась и принялась за свой ужин.
Спустя пару ложек, все семейство вернулась в бодрое расположение духа. А малиновый чай с кусочком вафельного торта смыли из сознания остатки неприятных моментов вечера...