Сущность определяет самое себя как основание. Рефлексия – это чистое опосредствование вообще, основание - это реальное опосредствование сущности с собой.
Основание есть:
- абсолютное основание, в котором сущность дана как основа – основание определяет себя как форму и материю и сообщает себе содержание;
- оно определенное основание как основание определенного содержания;
- основание предполагает условие, но условие в такой же степени предполагает основание; необусловленное – это их единство, суть в себе, которая через опосредствование обуславливающего отношения переходит в существование.
Всё имеет своё достаточное основание – любое непосредственное наличное бытие есть результат снятия того, что ему предшествовало.
АБСОЛЮТНОЕ ОСНОВАНИЕ
Форма и сущность
Как снятая определенность основание есть не то, что неопределённо, а определённая самой собой сущность, однако определённая как неопределённая или как снятая положенность. Основание – это сущность, тождественная с собой в своей отрицательности.
Сущность имеет некоторую форму и определения формы. Лишь как основание сущность обладает прочной непосредственностью, иначе говоря, как субстрат (то самое "А", которое является основанием +А и -А). Сущность как таковая едина со своей рефлексией и неотличима от самого движения рефлексии (существует сам предмет и мысли об этом предмете; мысли о предмете есть сам предмет, выраженный в понятиях). Сущность как неопределённое, безразличное лежит в основании определения формы.
К форме принадлежит вообще всё определённое, поскольку оно нечто положенное и тем самым отличное от того, форму чего оно составляет. Определённость как качество едина со своим субстратом, бытием. Бытие – это непосредственно определённое, ещё не отличное от своей определённости. Свойственные сущности определения формы как рефлективные определенности суть рассмотренные ранее моменты рефлексии – тождество и различие; различие – отчасти как разность, отчасти как противоположность. Но кроме того, к ним принадлежит и отношение основания, поскольку это отношение хотя и есть снятое рефлективное определение, но благодаря ему сущность дана в то же время как нечто положенное.
Основание и основанное – это одна рефлексия, составляющая сущность как простую основу, которая есть удерживание формы.
Форма есть завершённое целое рефлексии. Она содержит и определение рефлексии – быть снятой. Поэтому форма, будучи также единством своего процесса определения, равным образом соотнесена со своей снятостью, с иным, которое само не есть форма, но к которому она относится. Форма же есть то, что полагает и определяет.
Этим определением обычно довольствуется внешняя рефлексия. Различение сущности и формы есть их единство. Благодаря форме сущность есть сущность, а не просто бытие. Сущность же как лишённое формы тождество есть материя.
Форма и материя
Сущность, становится материей, когда её рефлексия определяет себя так, что она относится к сущности как к лишённому формы неопределённому. Материя есть, следовательно, простое лишённое различий тождество, которое есть сущность, с определением – быть иным формы.
Если абстрагироваться от всех определений, от всякой формы какого‐нибудь нечто, то останется неопределённая материя. Материя есть нечто совершенно абстрактное. Материю нельзя ни видеть, ни осязать, а то, что видят и осязают – это уже определённая материя, то есть единство материи и формы.
Форма предполагает материю, с которой она соотносится. Они не противостоят друг другу внешне и случайно: ни материя ни форма не самосущи, не вечны (материя всегда обретает ту или иную форму, но форма эта всегда преходяща). Материя безразлична к форме, но это безразличие есть определённость тождества с собой, в которую форма возвращается как в свою основу.
Форма предполагает материю именно потому, что она полагает себя как снятое и тем самым соотносится с этим своим тождеством как с чем‐то иным.
Но и материя предполагает форму, ибо она определена как снятое отрицание, но лишённое основания удерживание себя. Они и безразличны друг к другу и предполагают друг друга. Материя должна принять форму, а форма материализоваться, то есть сообщить себе в материи тождество с собой, иначе говоря, устойчивое наличие.
Форма определяет материю, а материя определяется формой. Форма снимает свою самостоятельность, превращает себя во что‐то положенное, во что‐то находящееся в ином, и это её иное – материя. Но форма снимает и свою положенность – тем самым она сообщает себе устойчивость. Форма свободна от материи, но она снимает эту свою самостоятельность. Её самостоятельность и есть сама материя, ибо в ней форма имеет своё существенное тождество. Если отрицательное снимает себя, то снимает также и положительное. Следовательно, если форма снимает себя, то отпадает также и определённость, которой материя обладает по отношению к форме – быть неопределённой устойчивостью.
То, что являет себя как деятельность формы, есть, далее, в той же мере собственное движение самой материи. Материя есть то же противоречие в себе, какое содержит форма, и это их противоречие, как и его разрешение, есть лишь одно противоречие. Материя, как таковая, определена и имеет некоторую форму с необходимостью, а форма – это просто материальная, удерживающаяся форма.
Форма конечна и деятельна. Материя предполагает форму как своё небытие, она есть конечная материя (под конечной материей следует понимать материю, приобретшую некую форму, которая изменчива и конечна, она заставляет бесконечную материю изменяться, быть в каждом случае конечной – и так до бесконечности), она есть лишь основа для формы. Истиной являются не они сами по себе, а их единство. Определённость материи формой – это опосредствование с собой сущности как основания в некотором единстве через само себя и через отрицание самого себя.
Единство, осуществлённое через отрицание, есть отрицательное единство. Поэтому оно единство формы и материи как их основа, точнее, определённая основа, которая есть принявшая форму материя, но которая в то же время безразлична к форме и материи как к снятым и несущественным. Это единство есть содержание.
Форма и содержание
Содержание имеет некоторую форму и некоторую материю, принадлежащие ему и существенные для него. Содержание есть их единство.
Содержание – это то, что тождественно в форме и материи так, что форма и материя есть безразличные внешние определения.
Содержание определено в самом себе как принявшая форму материя. Форма есть определённость как таковая.
Тем самым основание вообще стало определённым основанием, и сама определённость двояка: она, во-первых, определённость формы и, во-вторых, определенность содержания. Первая есть определённость основания – быть вообще внешним содержанию, которое безразлично к этому отношению. Вторая есть определённость содержания, которым обладает основание.