Очередной ежемесячный детективный квартет. Это не означает, что круг чтения ограничился четырьмя книгами. Не прошли ОТК широко рекламируемый «Токийский зодиак» Содзи Симода (я лучше в квест на компьютере поиграю, зачем читать?) и «Абсолютное доказательство» Питера Джеймса, который решил обскакать на поворотах богословского триллера самого, свят-свят, Дэна Брауна. Выпала еще пара-тройка типовых жалостливых женских детективов и триллеров, где у героинь явные проблемы с памятью, дружбой и самоидентификацией. Такое теперь можно встретить на каждом углу, и незачем тратить время на чтение и рецензирование подобного продукта, если есть более достойные предметы для разговора.
Под копирку, на поток
Бекетт С. Множественные ушибы/ Пер. с англ. А. Соколова. - М.: АСТ, 2019. - 352 с.
Относительно сельской местности и жителей ее населяющих существует два взаимоисключающих мнения. Одно – сугубо позитивное: деревня – оплот всего лучшего, патриархальные устои, скрепы, почва, человечные богобоязненные люди. Другое – нелицеприятное: глушь, сосредоточие всего самого темного и невежественного.
Саймон Бекетт решил не лакировать действительность и показать читателю темную сторону.
Сюжет простой: молодой человек, запутавшийся в чувствах, бежит из родной Британии в любимую Францию, совершив явно нехороший поступок. Из чего это можно предположить? Да из того, что Шон изо всех сил сторонится даже французской полиции. О том, что же с ним такого приключилось на родине, мы узнаем из параллельной сюжетной линии. А пока он попадает в капкан. В прямом смысле этого слова. И оказывается на стоящей поодаль от всех магистральных дорог ферме.
Герой наш не писатель, но с самого первого момента его пребывания на ферме, понятно, что, как и в кинговской «Мизери», он отсюда просто так не уйдет. Тем более, что в его пребывании на разный род заинтересованы все обитатели фермы – папа и две живущие с ним дочки (одна постарше и со своим дитем, другая помоложе). Характеры у дам разные, и весь роман герой разрывается между сексуальным магнетизмом одной и здоровой женской привлекательностью другой. А тут еще маячит тень грубого и жесткого отца с берданкой в руках, не любящего чужаков (всем им от его фермы и дочек только одного надо).
Собственно, ружье в руках и играющий половой гормон у девиц заставляет задуматься: а что случилось с другими мужиками, случайно забредшими на ферму ранее? Таковые, кстати сказать имеются.
Загадка не бог весть какая, и расклад до боли знакомый. Но неприятность эту можно было бы пережить, если бы не следующее обстоятельство. «Множественные ушибы», если присмотреться, весьма напоминают недавно вышедший у нас роман того же Бекетта «Мертвые не лгут». Та же схема: герой на машине попадает в сельскую местность, влипает в неприятности, заболевает, к нему льнет и явно симпатизирует какая-нибудь женщина, его травит местная деревенская шпана, он предпринимает неудачные попытки уехать (разве ж автор его отпустит, пока он не разберется в происходящем?).
В общем, нечто подобное мы такое у самого Бекетта читали. И пусть декорации другие (французская глубинка вместо английской, никакого моря с трупами поблизости), и последовательность иная («Ушибы» появились раньше «Мертвых») – все равно неприятно, что автор заходит в одну и ту же реку дважды. Это уже не просто слабовато, без всякой фантазии, это халтура.
Криминальный вид спорта
Фриман Б. Голос внутри меня/ Пер. с англ. М. Павлычевой. - М.: Эксмо, 2019. - 384 с.
«Ты убегаешь, я догоняю» - старый детективный принцип. Но в романе Фримана он, как представляется, доведен до абсурда.
Однако начнем по порядку. Как правильно написано в аннотации, в одну не слишком прекрасную ночь в квартире следователя Фроста Истона начинают звонить будильники. С этого момента «3.42 ночи» начинается классическая дуэль между сыщиком и преступником.
Кто кого?
Вопрос глупый, потому что, понятно, что сыщик по всем законам жанра проиграть не может. Собственно это уже отравляет чтение книг, в которых автор хочет убедить читателя в том, что здесь есть какой-то момент борьбы по гамбургскому счету. Вот писал бы Фриман серию о маньяке по имени Руди – расклад был бы иной, но все равно нечестный. Потому что автор всегда за тех, кто побеждает.
Ответ мы знаем, значит, главное – решение задачи. Такое тоже допускается. Вопрос «кто?» отходит на второй план. На первом «как?», то есть, каким образом хороший человек поймает плохого, не прибегая к грязным трюкам, по закону. В книжке так напрямую и формулируется.
Впрочем, детективная загадка все равно присутствует: со смертью сестры Фроста от рук маньяка есть некоторые неясности (убийца семерых женщин – человек принципиальный и методичный, убивает по «бразильской системе», а тут – в сестренка списке не значилась). Эта линия, как собственно и выяснение того по какой логике действует преступник, и спасает книжку от полного провала в детективном плане, скрашивает слабую триллерную составляющую (ведь напряга почти никакого).
Фрост, конечно, следователь симпатичный, живет с котейкой, стремится к правде. Как Володя Шарапов, горюет по загубленной сестрице, а там по ходу действия появится еще по ком горевать. Как мужчина привлекателен. В борьбе с врагами закона непримирим. В общем, бравый малый. Ему бы сюжет получше.
Фриман мог бы закрутить в книжке классические моральную проблематику: допустимы ли методы товарища Жеглова в плане поимки явных преступников (подтасовка фактов, подставы разного рода, ложные показания и тому подобное). Но это ж совсем другая, скучная, нудная книга получится, с социальным подтекстом психологией, проработкой характеров, шутка ли, семь жертв – семь семей? Все это сложно. Поэтому у нас беговая дорожка с препятствиями, за которыми особо и не прячется маньяк-убийца, из-за чего проблема поимки чистыми руками теряет свой смысл. Наблюдать за происходящим, все равно, что смотреть матч по футболу, когда итоговый счет известен, и все упирается только в одно - кого, на какой странице и как убили.
Рыцарь без страха, но с упреком
Пенни Л. Стеклянные дома/ Перс англ. Г. Крылова. - СПб., Азбука, Азбука-Аттикус, 2019. - 480 с.
А вот Луиза Пенни, напротив, не прочь побаловать свою аудиторию моральной проблематикой. Наверное, оттого и с наградами все ладится, да и к книжкам народная тропа зарастет не скоро. Есть ради чего перечитывать – нравственные терзания героев налицо, пальто инспектора Гамаша, как и у всех оказывается не такое белое, и помимо детективной беготни наличествует какая-никакая внутренняя жизнь и тяготы морального выбора.
В «Стеклянных домах» с нами, прежде всего, поговорят о вреде наркотиков. В эпизодах мелькнет даже такой экзотический для Квебека товар как «крокодил». На краски Пенни не скупится и перед нами пусть и ненадолго, но встают ужасающие картины будущего вырождения человечества, социальной деградации. И все из-за безалаберности полиции и неуемной страсти к наживе. Несколько плакатно, но по существу, даже не возразишь.
По большей же части разговор пойдет в рамках теоретических вопросов этики. Слушай, у тебя совесть есть-нет? Что важнее - мораль или право? Допустима ли арифметика душ? И куда ведут благие намерения, осуществляемые неправедными средствами? Война, даже если она идет между «полицейскими и ворами», и вправду все спишет?
К этому добавим идущую через весь текст, что не только наш мир театр, но и судебное заседание (с постоянными обращениями к событиям прошлого), растянувшееся на весь роман – спектакль.
Перед инспектором Гамашем в романе стоят две непростые задачи – отыскать убийцу и переломить ход войны с наркомафией. Которую полиция безнадежно проигрывает.
Кто убил и каким именно образом Гамаш собирается поставить наркоторговцев на колени, остается неясным до последних страниц. Пенни – автор опытный и открывает карты постепенно. Поэтому единственное, в чем можно упрекнуть роман – избыток пафоса и уже обычное для книг об инспекторе Гамаше провисание действия в середине книги, когда сюжет, распыляясь в диалогах действующих лиц, вроде движется и не движется, как в одной знаменитой песне.
А вышло не очень
Коллинз М. А. Агата и тьма/ Пер. с англ. Т. Черезовой. - М.: Эксмо, 2019. - 224 с.
Каждый автор решает для себя сам, как, не особо напрягаясь, втюхнуть читателю (и издателю) что-то не особо выдающееся. Самый беспроигрышный способ – сделать главным героем какую-нибудь селебрити или взять тему попопсовей. От Шерлоков Холмсов издателей уже, наверное, блевать тянет – пишет о них каждый второй. Конан Дойл было, Ниро Вульф и Эркюль Пуаро приватизированы. Может, попробовать Агату Кристи? Расследует Агата Кристи! Звучит?
Правда, про нее уже тоже пишут, но все не так заезженно как с холмсиадой. Взять королеву детектива, да к этому еще добавить мегахит всех времен загадку Джека-Потрошителя, только не ту широко известную, а позабытую, но тоже реальную, времен Второй Мировой войны, когда женщин легкого поведения кому-то вздумалось резать налево и направо.
Что ж, такое как минимум, обратит на себя внимание.
К тому же Коллинз, настоящий профессионал, решил, что надо подбавить к этому знакомому вкусу еще чего-нибудь. Картин военного Лондона, например. Историю постановки «Десяти негритят». Да и вообще, чего мелочиться, надо взять и попытаться воспроизвести стилистику детективов самой Агаты Кристи.
Направление мысли верное. Цели амбициозные. Однако результат нельзя назвать впечатляющим.
Погнавшись за столькими зайцами, автор, есть такое ощущение, не поймал ни одного. Желание быть исторически достоверным и стилистически подобным помешало тексту выполнить основное назначение – увлечь криминальной загадкой. Как и во многих книгах, в романе все сведено к сбору трупов и опросу свидетелей, которые в данном тексте и дают основные результаты. Без них никак, но должна же быть помимо этого какая-то тяга, интрига. Ведь если ее нет, тогда и заморачиваться особо не надо писательством – знай себе публикуй извлечения из старых уголовных дел. Такой же эффект будет. Попытка разнообразить происходящее за счет эпизодов из жизни Кристи того периода, делает роман еще менее детективным.
В общем, итоговое впечатление по прочтении: просмотрел российский малобюджетный мини-сериал в исторических декорациях. «Я думал, будет хорошо, а вышло не очень». Одних знаменитостей и Джека Потрошителя на новый лад для хорошего детектива недостаточно.
Сергей Морозов