Задача перед спичрайтерами стояла сложная — доверие к ритору падает, старые стимулы ослабли, а новых не появилось. Тем интереснее было наблюдать. Речь предсказуемо концентрировалась на внутренних проблемах, хотя давно известно, что Путин куда убедительнее при обсуждении проблем внешних.
Еще больше полезной информации о массовых коммуникациях найдете в Telegram-канале «Медиапсихология».
Структура речи выглядела так:
- вступление,
- поддержка семьи,
- борьба с бедностью,
- здравоохранение,
- экология,
- образование,
- экономика,
- предпринимательство,
- технологии,
- внешняя политика,
- заключение.
В сравнении с посланием прошлого года, где был явный перекос, вызванный силой нового вооружения, в этот раз видна стройная логика. Каждый подраздел вытекает из предыдущего. Попробуйте их перемешать — и уже не то. Переходы от раздела к разделу ритор обозначает кратким итогом предыдущей темы и обращением к аудитории. Уместно, когда выступление продолжительно, в остальных случаях слушающим покажется, что ритор считает их недалекими.
Вступление обязательно в больших речах — нужно дать понять публике, о чем пойдет речь, и установить правильное с ней отношение: «Я говорю — вы слушаете». Вот как это делает Путин:
«Если же кто-то предпочитает работать по накатанной, не напрягаясь, избегать инициативы и ответственности, то лучше сразу уйти. Я уже слышу, что “там нельзя”, “здесь слишком сложно”, “там слишком высокая планка”, “не получится”. С такими настроениями лучше к снаряду не подходить». Удачная метафора в конце сбрасывает едва возникшее напряжение, то есть ритор сначала предупреждает, затем дает разрядку, расслабляет аудиторию.
«Сегодняшнее Послание сосредоточено прежде всего на вопросах нашего внутреннего социального и экономического развития. И особое внимание хотел бы уделить задачам, которые поставлены в майском Указе, развернуты в национальных проектах. Их содержание и ориентиры отражают запросы и ожидания граждан страны». Сложите множество жужжащих или шипящих звуков в одном предложении и речь раздражающе задребезжит. Старайтесь избегать подобных последовательностей.
«Для нашего общества, для многонационального народа именно семья, рождение детей, продолжение рода, уважение к старшим поколениям были и остаются мощным нравственным каркасом. Мы делали и будем делать всё для укрепления семейных ценностей. Это вопрос нашего будущего. Общая задача для государства, для гражданского общества, для религиозных организаций, политических партий и средств массовой информации».
Выше привел очень емкий абзац, схему которого можно использовать везде, потому что здесь есть почти все, что нужно. Ценности, задача, исполнители. Два длинных предложения — два коротких. Так создается ритм речи, что придает ей силу, и в то же время легкость, делает восприятие ясным, активным.
Вся речь изобилует цифрами. С одной стороны, это говорит о желании быть конкретным. Но именно само изобилие наводит на мысль, что перед нами попытка немного замылить бессодержательность речи, ведь ничего действительно нового в ней нет. К такому приему прибегают, когда выступить надо, но сказать по-настоящему нечего.
«Важнейший вопрос, который имеет не только медицинское, но и социальное, общественное, нравственное измерение, – это организация паллиативной помощи». Даже школьник заметит тавтологию в этом предложении. Конечно, это недопустимо в речи на таком уровне.
«Поручаю Правительству создать защищенный бренд отечественной чистой, “зеленой” продукции, он должен подтверждать, что в её производстве используются только безопасные для здоровья человека технологии, заслужить гарантии высокого качества и на внутреннем, и на внешнем рынке. На внешнем пойдет все влёт, уверяю вас, там ничего чистого вообще не осталось, за границей». Я специально подчеркнул последнюю фразу — заденьте стереотипы аудитории и она отблагодарит вас чутким вниманием и, если повезёт, аплодисментами. Путину повезло.
Вот как ритор начинает раздел о технологиях: «Уважаемые коллеги! На базе передовых технологий нужно форсировать модернизацию инфраструктуры». 2 из 3 последних слов легко можно заменить русскими. Сомнительно, что спичрайтеры этого не понимали. Вероятно, использование англицизмов выбрано осознанно, чтобы подчеркнуть технократичность.
«Настоящим созвездием становится сочинский «Сириус», — а вот это настоящая красота (Сириус — ярчайшая звезда на ночном небе). Удачный троп, который совсем не сложно придумывать, где это возможно, например: «Недоступным для простых людей стал ресторан “Олимп”...», «Совсем охладели отношения владельцев ТЦ “Северный” друг с другом...» и т. д.
«Выстраивать отношения с нами — значит находить совместные развязки, причем самых сложных вопросов, а не пытаться диктовать условия». Еще один прекрасный пассаж, который можно использовать где угодно, деликатно, но твердо указывая оппоненту правильный путь коммуникации.
«Сами всё нарушают, а потом ищут оправдание и назначают виновных. Но еще и своих сателлитов мобилизуют: они так аккуратненько, но все-таки американцам подхрюкивают». Снижение регистра допустимо, только если ритор имеет бесспорный авторитет у аудитории или выступление проходит в неформальной обстановке. В иных случаях от этого лучше воздержаться. Перефразируя классика: «Можешь не шутить — не шути»
Путин часто использует в своих выступлениях устаревшие слова, но делает это умеренно. Например, в этой речи были «кубышка» (русский глиняный сосуд с широкими боками и узким горлышком, использовался для хранения денег, из-за чего слово стало синонимом копилки) и «загашник» (сумочка за поясом в мужском русском национальном костюме). Так подчеркивается принадлежность ритора к русской культуре, это сигнал аудитории — «я свой».
Еще больше полезной информации о массовых коммуникациях найдете в Telegram-канале «Медиапсихология».