Проклятый дом (2018) Отец с 12-летним сыном приезжают в сельский штат Вермонт, чтобы восстановить старый дом. Там они сталкиваются со злым духом прежней владелицы дома, и чем дальше продвигается ремонт, тем сильнее становится злобный призрак.
По грунтовой дороге едет кадиллак. Стандартный такой - квадратный плоский кадиллак, чтобы страшнее было. В машине - мужчина с лицом, знающим свое дело, и подросток с лицом, знающим ровным счетом ничего. Мальчика забавляет глушь вокруг – он привык жить в большом городе, а провинциальные реалии ему в диковинку. Он даже попросил остановиться, чтобы запечатлеть огромную свинью, пожирающую собственного поросенка на обочине. Фотку он приберег для соцсетей.
Когда стали подъезжать к месту, и на возвышенности показался старый проклятый дом, водитель, подмигнув, сказал:
- Ну вот и все, сын! Мы прибыли. Знаешь ли ты, для чего мы приехали в сельский штат Вермонт?
- Чтобы отдать меня в пансион?
- Ошибаешься.
- Чтобы отметить мое 12-летие?
- Может быть и так. Тебе сейчас уже 12, как апостолов, поэтому тебе нужно учиться жертвовать собой.
- Ради чего?
- Ради всего святого. Мы будем с тобой в едином порыве восстанавливать этот старый дом. На это могут уйти годы, однако наше совокупное дерзновение, верю, будет отмечено небесами, и они воздадут нам какой-нибудь данью.
- Но я не умею восстанавливать дома. Я же еще ребенок.
- От тебя немногое требуется. Я буду колотить гвозди, а ты - валить деревья и носить бревна.
- Но это невозможно! Легко сказать - носить бревна, их ведь таскать нужно. У меня нет таких сил, я не смогу...
- Нет слова «не могу», сын, есть слово «не хочу». Но есть еще слово отца, которого нельзя ослушаться. Это слово «должен». Ты должен хотеть делать даже то, что не можешь. Потому что должен. Так мне говорили мой отец, отец моего отца, отец отца моего отца, отец отца отца моего отца…
- Я понял, что говорили, но я же ребенок. К тому же сейчас современные технологии. Процессы автоматизированы. Зачем использовать такой тяжелый физический труд, если на дворе 21 век? Зачем этот допотопный пугающий кадиллак?
- В твои года я уже не был ребенком. Черт возьми, я вкалывал по 23 часа в сутки, ел солому, пил из лужи и ни на что не жаловался. А из тебя вырос какой-то жалкий хлюпик. Я не хочу, чтобы мой сын был тряпкой. А современность и технологии - это все от беса. Они рано или поздно развалятся. Только то, что сделано человеческими руками, выстоит под натиском веков, как пирамиды Египта. Ты должен, сын, хотеть и делать так, как я скажу, иначе не сын ты мне, а если и сын, то, как говорится у какого-то гоголя, я тебя породил, я тебя и…
- Ладно, хорош заливать, я тебя понял.
- Вот и хорошо. Нас ждет ранняя побудка. Встаем с первыми петухами и вперед. У тебя осталось немного времени на то, чтобы дойти до своей дальней комнаты и идти назад, на долгую и непосильную работу.
- Я хоть душ принять могу?
- Какой тебе душ, если через какие-то считанные часы ты будешь вывалян в грязи как последний скот? Я в твои годы не успевал даже по нужде ходить, а грязь от меня сама отваливалась слоями под собственной тяжестью. Так и грехи наши, однажды накопившись, как штукатурка осыплются, чтобы уступить место новой чистой наружной отделке!
Раздавленный метафорами отца ребенок поплелся по темному коридору в свою дальнюю комнату. Он надеялся пораскинуть слезами и запостить что-нибудь в Инстаграм. Однако его планам не удалось сбыться. Во-первых, в комнате не было света, во-вторых, в ней кто-то вздыхал, в-третьих, телефон сел, а когда Кевин лег, кровать под ним рухнула, и он оказался на пыльном полу в окружении хлама: старинных кукол, дохлых мышей и детских горшков. Только он попытался встать, как над ним нависла темная фигура. В том месте, где у фигуры должен быть рот, что-то рычало и булькало, иногда оттуда капало что-то типа черной кровянистой слизи. В темноте невозможно было разобрать, есть ли у фигуры зубы. Не исключено, что были, поэтому Кевин дорисовал их в своем воображении и, естественно, испугался.
- Если ты хоть пальцем прикоснешься к реконструкции данного объекта недвижимости, я тебе все ноги повыдергиваю, - сказал хриплый женский голос.
- Но мне папа сказал…
- Ему я тоже ноги повыдергиваю!
- Может, вы ему сначала ноги повыдергиваете?
- Нет, по правилам я должна в первую очередь выдергивать ноги самым младшим представителям семейства.
- А если он прикоснется пальцем к реконструкции этого дома, а я этого не сделаю?
- Все равно я тебе первому повыдергиваю ноги.
- Почему?
- Потому что сын за отца в ответе!
- Там по-другому звучит. Говорят, что сын за отца не отвечает…
- Ах ты щенок! Поговори мне тут! Как ты смеешь учить старую женщину, тем более мертвую?
- А если я сбегу отсюда на край света?
- Не сбежишь!
- Почему не сбегу?
- Потому что невозможно убежать на край света с выдернутыми ногами!
В этом месте Кевин закричал, как это обычно делается, чтобы показать эмоции жертвы, а когда очнулся от крика, женщины уже не было. Естественно, Кевин подумал, что все это ему приснилось. Потом подумал еще раз и понял, что вряд ли. Потом еще что-то подумал, но потом передумал.
На горизонте просыпались первые петухи, они откашливались от мокрот, чтобы прозвучать чисто и попасть в ноты. Кевину страх как не хотелось гнуть спину на отца и терять нижние конечности, поэтому он на скорую руку придумал хитроумный план, который позволит ему надуть своего отца и демоническую женщину. Все должно сработать как по часикам и наверняка. План так воодушевил Кевина, что он даже поперхнулся слезами. Все было просто, как дважды два. Но, увы, план не сработал. Отец даже слушать его не стал: запряг в арбу и заставил тягать бревна.
Кевин был в поте лица и сел на пень, чтобы обглодать ветку с кислицей, когда перед ним намылилась давешняя образина. Она протянула гнилые руки и хотела запросто выдернуть ноги из мальчика, но…
Данная история имела бы весьма плачевный финал, если бы не холмы, у которых были глаза. У них были даже уши. Этими органами являлись сердобольные полудикие граждане, которые живут не просто так или сами по себе, а лишь для того, чтобы блюсти справедливость. Есть на земле такие холмы, откуда еще не вытравили человеческое неравнодушие.
Именно эти полудикие граждане нашли местных полисменов на поле для гольфа. Преступность в штате была на нуле, поэтому стражи порядка коротали время, как могли, а как не могли, так не коротали. Им возбранялось напиваться в хлам, стельку или в доску, все остальные градации опьянения были им доступны. Еще полицейские во исполнение освоения бюджета боролись на руках, скакали на скакунах, посещали маскарады и балы, травили тараканов, сражались на шпалах и многое прочее.
Прознав о привлечении ребенка к тяжелому физическому труду со стороны родителя, сотрудники полиции, перекусив МакДаками, выпив колы, подтянув штаны и поправив шляпы, выехали на место, где, не долго думая, скрутили отца Кевина. И треклятого призрака, приноравливающегося к тому, чтобы выдернуть ноги из имеющегося ребенка, тоже так или иначе скрутили.
Оба нарушителя порядка лежали поверженные в чернозем лицами и взывали о пощаде.
Удивительным в истории был факт задержания призрака. После этого случая штат Вермонт прогремел на всю планету. Поглазеть на духа, обещавшего выдернуть ноги каждому, кто осмелится ему перечить, ехали со всех уголков необъятного шара. Даже из России приезжали паломники, несмотря на санкции.
Кевин стал свободным осиротевшим молодым человеком, который всю жизнь посвятил внедрению в жизнь новых технологий и автоматизации трудовых процессов, но, к сожалению, не всякий мог данные новшества уместить в свой герметичный мозговой отдел.
В России, например, только и знали, как повышать пенсионный возраст. Дошло до того, что вообще упразднили его за ненадобностью, потому что ненадобность свободного времени для жизни простого человека была на законодательном уровне признана очевидной. После того, как была поставлена последняя печать в главном документе, а самое важное лицо оставило на нем свой росчерк, народ стал рождаться не на свет, а на работу, а умирать не навсегда, а на отдых.