У сына в садике сегодня был утренник в честь 8 марта. Все ребятишки, особенно мальчишки, очень радовались, показывали концерт и поздравляли своих мам. Мой тоже цвел всеми оттенками радости.
Перед утренником помогаю сыну переодеваться в нарядное, застегивать рубашку, бабочку, а рядом с нами крутится один очень вредный мальчик, который и в обычные дни все время выходит в коридорчик с кабинками и чего-то там то ли ждет, то ли ищет, то ли специально для того и выходит, чтобы мешать переодеваться детям, которых забирают. Его чаще всего забирают последним, поэтому я встречаюсь с ним в этом коридорчике почти каждый раз. Чаще всего он отбирает что-нибудь у моего сына или просто обзывается, а я его игнорирую или ругаю, если сильно мешает или раздражает. Я обычно в темпе собираю сына на тренировку, и мне совершенно не до отвлечений и вниканий, а уж тем более - не до таких.
Сегодня он просто превзошел сам себя в искусстве мешать, и... это здорово. Кажется, у него, наконец, получилось до меня достучаться. Он играл в кабиночной в какую-то тяжелую круглую штуку и, как всегда, с интересом влетел в попытки мешать и обзываться. Я сначала безуспешно попыталась отправить его в группу, потом попросила общаться с нами вежливо и культурно, потом он разошелся сильнее и начал кидать во все стороны ту тяжелую круглую штуку, с которой играл, в доказательство того, что мои слова его совершенно не колышут, потом начал целиться этой штукой в меня...в этот момент я уже изменила выражение лица на гневное и открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь страшную для него угрозу, вроде "позвоню родителям", "получишь" или что-то в этом духе, и, честно признаюсь, готова была его ударить, если он сейчас же не прекратит. Но что-то заставило меня остановиться и посмотреть на ситуацию другими глазами. Я сказала себе: "Луиза, стоп. Это 4-летний мальчик. Подумай, зачем он это делает? Чего он хочет?". И ответ тут же пришел сам собой.
- Ты хочешь поиграть с нами? - спросила я. Сема (имя изменено) застыл в недоумении от несвойственной мне реакции. Я начала дальше общаться с сыном. Тут Сема подбежал к нам снова и громко-громко закричал. - Ух, ты! Как громко! - с воодушевлением от силы крика констатировала я. Он закричал изо всех сил снова. Мой сын тоже подхватил его игру и начал кричать вместе с ним.
- Ты кричишь, как медведь? - я спросила, надеясь перевести эти крики в игру.
- Нет, медведь кричит вот так, - он изобразил медведя.
- Как лев? Как тигр? - не унималась я.
- Нет, я просто кричу.
Кричать он перестал и отошел в сторону.
- Семушка, хочешь к нам на скамейку? - снова попробовала я. Он отошел еще дальше. Я начала говорить с сыном, и тут к нам подошел Сема.
- А знаете, что медведи зимой спят? А у меня красивая рубашка? А Вы будете слушать, как я стих рассказываю?
Родителей Семы на утреннике, конечно же, не было. Когда почти все ребята танцевали с мамами, он танцевал с воспитателем и изо всех сил делал злое и циничное лицо. Не говори мы с ним перед утренником, можно было бы подумать, что ему безразличен и даже неприятен этот праздник. Но мы-то знаем, что это не так...
Когда-нибудь Сема вырастет большим и сильным. Пока мы только договорились дружить, хотя от моей помощи в расстегивании рукава рубашки он таки сердито отказался, сидел и долго пыхтел сам. Стать другом Семы по-настоящему, я думаю, будет не так-то просто - не знаю, решусь ли я и захочет ли он. Но точно знаю: я очень хочу, чтобы все у него было хорошо.
А знаете, что делать, если это у Вас очень вредный ребенок?
Любить!