У меня железная мама. И папа железный. У них холодные руки и пахнут они странно. А вот цветы пахнут хорошо. Когда меня ведут в детский сад, мне очень нравится их нюхать, особенно те, которые называются георгины.
В садике железная воспитательница. Она учит нас считать и петь песни. Я не путаю ее с мамой. У мамы красные браслеты и краской написано имя на груди. Папа говорит, что это «татуировка» и они смеются. А у воспитательницы синий платок и тоже имя, но другое. И цвет краски другой. Я пока не могу прочитать, что там написано, но знаю, что мою маму зовут Таня, а воспитательницу Ирина Петровна.
По вечерам мы играем дома в настольные игры и меня кормят. Папе и маме не надо есть, они железные. А мне пока нужно. Потом они поют мне колыбельную, и я засыпаю.
Иногда я просыпаюсь ночью и вижу, как то-то из них сидит и смотрит на меня. Это немного страшно, потому что железные люди не спят и не моргают, как мы – небезопасные.
Мы всегда в опасности, потому что нас могут поранить или мы можем отравиться или скатиться с лестницы и переломать себе кости. Поэтому со мной всегда кто-то рядом. Папа говорит, что это уход за мной и обеспечение рабочих мест.
С тех пор как люди стали железные, много еды не нужно и воды, и зубной пасты и много чего еще. Теперь они постоянно следят за нами и повторят: «Лишь бы ничего не случилось до шести лет».
Мне скоро шесть. Через три дня. Я тоже стану железным. Это необходимо, чтобы я жил долго-долго и не болел. Когда-то мама с папой были тоже «небезопасными». Я видел их фотографии, где они были как я, только большие. У мамы были большие карие глаза, прямо как у меня, а у папы уши торчали. И усы были как большая рыжая щетка. У меня усов не будет. Потому что мне повезло, и я стану безопасным совсем скоро.
Мне не придется ждать, как папе с мамой много лет, бояться за себя и копить. Сейчас получить железное тело «эконом» стало почти не дорого, папа говорит теперь не придется все продавать, можно просто взять ипотеку.
А еще есть новые законы, которые так старались получить мои родители и родители Майи, которая ходит со мной в садик. Они постоянно говорили, что ужасно, что мы должны ждать, когда нам исполнится восемнадцать. Ведь мы можем не дожить до восемнадцати. В мире много опасностей, к примеру пчелы и дикие бобры. Один такой укусил моего дядю Олега, и он не успел стать безопасным и умер.
Смерть - это очень плохо. Сейчас уже никто не умирает. Сейчас все безопасные.
Я не очень-то хочу становиться железным. Тогда не весело будет купаться в реке, или нюхать цветы. Или бежать быстро-быстро, чтобы ветер трепал волосы. Еще я не смогу видеть сны, которые мне очень нравятся, там я могу летать и становиться сильным, например, поднять дом. Еще я не буду мыться, а значит пускать мыльные пузыри или играть с моими корабликами.
Папа говорит это не страшно. И что сразу, как только я стану железным, мы пойдем с ним в поход на целую неделю. И мне можно будет бегать и лазить по деревьям столько, сколько я захочу. И можно будет даже перепрыгнуть овраг через речку Юшку. А он очень глубокий! Я однажды уже пытался, но мама схватила меня холодными пальцами за ухо и сильно сжала. Было больно и страшно.
Жалко, что мы не богатые, как Никольские. У них тела тоже железные, но «люкс». Это значит, что они выглядят совсем, как я, только большие. Или как папа с мамой на фотографиях. И у них теплые руки и они даже могут улыбаться.
Мои родители не могут улыбаться, им приходиться говорить: «Я очень рада», «мне очень приятно» или «я сержусь».
Я тоже не смогу больше улыбаться. Зато смогу хохотать, потом что хохот – это звук, а звуки издавать могут все тела. Даже те странные, которые дороже, чем у папы с мамой, но дешевле чем у Никольских. У них есть кожа на руках, и она иногда подогревается. Их сын, мой друг Платон, говорит, что они лучше, чем мои родители, потому что у них тела дороже, но я думаю, что он дурак. Они же будто всегда в перчатках, как мы в садике зимой.
У меня не будет своих детей, но это не важно, я не хочу детей. Для этого надо жениться. А девчонки все плаксы, даже Майя.
Интересно, что мы будем делать по ночам, когда все будем железные?