Недавно я стояла в очереди на паспортный контроль. Привычно пытаясь определить, скоро ли окажусь «на свободе», посмотрела на пограничника и обомлела.
Девушка лет тридцати, в строгой форме, проверяющая путешественников, горько рыдала. Прямо со всхлипами, размазывая тушь и сопли по своему лицу и чужим паспортам.
Меня затрясло, я стала экстренно соображать, что же делать, когда окажусь перед ней, но идей не было, в такой ситуации я оказалась впервые.
Мне хотелось обнять её или, на худой конец, дать платок. Но я понимала, что вряд ли могу её утешить, ведь нас разделяет стеклянная стена, субординация и моё неумение вторгаться в частную жизнь.
— Откуда прилетели? — неровным от рыданий голосом спросила она;
— Из Милана, — ответила я с самым несчастным видом, а она заревела ещё громче.
У меня промелькнула дурацкая мысль, что я бы тоже ревела, если бы сидела целыми днями в стеклянной коробке и проверяла паспорта тех, кто прилетел из Милана. Хотя, даже чужое счастье вряд ли могло быть причиной столь горьких слёз.
Поставив печати, она швырнула мне паспорт, не поднимая опухших глаз, я растерянно взяла его и ушла, а к ней уже подходил следующий посетитель, опасливо протягивая документ.
Я ничего не сказала ей на прощанье. Просто не нашла слов.
«Держитесь»? — слишком банально, особенно не зная контекста.
«У вас всё в порядке?» — разумеется, у неё не всё в порядке, но вряд ли она начнёт изливать душу, услышав этот дурацкий, словно из американских фильмов, вопрос.
«Всё наладится, не расстраивайтесь так»? — звучит, как попытка влезть в чужое горе нелепым советом. А вдруг у неё только что ребёнок погиб? Какое тут тогда «наладится»?
Надо сказать, что она тоже выглядела совершенно не готовой к внезапному участию посторонних, особенно, когда швыряла в меня паспорт. И я не виню её за это, ведь у неё явно была причина ненавидеть мир и всех вокруг в эту секунду.
Ну вот и что в таких ситуациях делать? Я отправила мужа за багажом, а сама пошла искать кого-то из сотрудников, кто мог бы помочь.
Кратко описав ситуацию девушке на информационной стойке, услышала: «Это не моё дело. Воон там стоят пограничники, сообщите им».
Раздражаясь от этого дурацкого принципа «моя хата с краю», я пошла к пограничнику, который со скучающим видом смотрел в зал. Молоденький паренёк. Выслушал без тени удивления и беспечно кивнул: «Ага, мы разберёмся». Но не двигался с места.
— Но ей плохо! Надо дать ей время прийти в себя! Отправьте кого-нибудь к ней! — не сдавалась я.
— Девушка, мы разберёмся, — снова повторил он с каменным лицом.
Ну я и ушла. Уж не знаю, разобрались ли.
Как считаете, что в таких ситуациях надо делать?
Поговорить с «жертвой», утешить?
Сказать начальству?
Или просто не лезть не в своё дело?
В моём инстаграм-блоге подписчики разделились на два лагеря: одни говорят, что надо было ей что-то сказать в поддержку, а другие ругают её за непрофессионализм. А что вы думаете?
Ставьте лайк и подписывайтесь на канал, если хотите видеть мои новые заметки в своей ленте Дзена. Все свои статьи про путешествия собираю по тегу #денисова_отдых