Японец никогда не будет лезть к вам с советами. Или, не дай бог, сообщением, что вы что-то делаете неправильно. Это по японским меркам страшное неуважение.
Вот, например, когда мы веселой журналистской компанией прибыли в Токио, нас повели в самый знаменитый местный суши-бар. Сопровождала нас немолодая, сверхкорректная и сдержанная, как монах, дама, которая сказала, что так как ее имя иностранцам произносить трудно, то для нас она – Мира.
- Мира?
- Нет, Мира. Как Рюдмира.
В общем, букву Л они тут так и не научились выговаривать.
Самый знаменитый суши-бар в Токио совершенно не был похож на московские суши-бары. Здесь не было дизайна в стиле «японский дворик», официанты были без кимоно, блюда не украшались хризантемами и узорами из имбирных лепестков – это была самая что ни на есть пролетарская едальня, смахивающая на школьную столовую. И рыбой от нее пахло за километр. Что, в общем, неудивительно, так как рыбу тут подавали все так же сырую – но исключительно свежую, сегодняшнего ночного улова. Посреди большого зала ползла по кругу огромная конвейерная лента, на которой стояли тарелочки разных цветов. Садишься у ленты, стаскиваешь себе с нее проезжающие мимо тарелочки с тем, что тебе приглянулось, – креветки, желтохвостик, летучая рыба, краб, тунец – штук сто, наверное, видов рыб и морских жителей, не меньше, а на выходе официант подсчитает тебе количество пустых тарелочек, цвет которых указывает на стоимость в них содержавшегося. Очень удобно и рационально.
Пирамида тарелочек росла, мы были веселы, оживлены и наперебой пытались угадывать, что это мы взяли. Я ухитрилась стянуть с ленты оранжевую тарелочку со странным комком в щупальцах, который мы определили как маленького осьминога.
- Это же осьминог, Мила?
- Видимо. - вежливо отвечала неулыбчивая Мила.
Я попыталась осьминога куснуть. Осьминог не кусался. Ножей тут не было, но я атаковала деликатес палочками. Палочки осьминога не протыкали. Я вцепилась в одно из щупалец, оно тянулось, но не отрывалось.
Коллеги наперебой давали мне советы.
- Там, наверное, внутри что-то открывается, и можно есть!
- Это как?
- Ну, как у краба. Мы же не едим у краба панцирь. Попробуй вывернуть его наизнанку!
Я попыталась осьминога вывернуть, осьминог выворачиваться не пожелал. Я еще раз его укусила – уже изо всех сил – осьминог не откусился.
- Мила!- обратилась я к нашей сопровождающей, которая безмятежно цедила маленькими глоточками кирин из маленького стаканчика – Мила, как это вообще едят?
Мила церемонно наклонила голову.
- Это? Вы хотите это съесть? Мне очень жаль, но это не едят. Это…как это называется… муляж. Из резины. Он значит, что это блюдо нужно специально заказать у повара. Мне очень жаль.
Вы понимаете, да? Она десять минут сидела и смотрела, как я пытаюсь сожрать резиновую игрушку - и ни единый мускул не дрогнул на ее лице. Самурайская выдержка! Потому что лезть с советами, когда тебя о них не просят - это страшная невоспитанность по японским меркам, а Мила – дама из хорошей семьи и с безукоризненными манерами.
О том, как Япония во второй раз надо мной поиздевалась – можно прочитать здесь.