В Волгограде открылась фотовыставка «Дети Сталинграда — ангелы Великой Победы». Это снимки из непонятно как уцелевших домашних альбомов. Сотни домов города на Волге сгорели. А ведь фотографии горят не хуже рукописей. Но многие семьи сохранили уникальные свидетельства первой половины прошлого века. Старые кадры сохранили уголки довоенного Сталинграда – города, которого больше нет. Но самое главное – здесь лица юных горожан.
Среди них есть и известные всей стране люди. Вот касается клавиш будущий композитор Александра Пахмутова, а на самом деле еще просто Аля из Бекетовки (нынешний Кировский район Волгограда). В музыкальную школу в центре она ездила на телеге.
А вот улыбчивый карапуз с загадочным именем Элем – когда он вырастет, режиссер Элем Климов снимет один из самых жестких и правдивых фильмов о войне «Иди и смотри». И война там показана глазами ребенка, хоть и не сталинградского.
Так как я люблю творчество Климова (и, вероятно, еще не раз вернусь к нему на своем канале), прилагаю еще несколько его портретов.
Но не менее интересны и снимки обычных граждан. Вот летом 1943 года 13-летний Володька Иванов залез в кабину сбитого самолета люфтваффе. А спустя почти 76 лет Владимир Николаевич вспоминает:
- Мы, мальчишки, лазили по разрушенному Сталинграду – кругом было оружие. Хотя специальные военные команды ходили и собирали его, но мы часто успевали раньше. И вот как-то набрели на этот самолет. У моего приятеля дядя пришел с фронта инвалидом и привез трофейный фотоаппарат. Мы выпросили его, чтобы сфотографироваться. Воспоминания тех времен уже навсегда, это сегодняшнее я забываю. Помню, что было солнечно. Воняло бензином – мы умели по запаху отличать наш от немецкого. У них был эрзац-бензин; не знаю, из чего его делали. Нам было весело, что этакий «ястреб» лежит подбитый. Потом все танки, пушки свозили в одну огромную кучу. Инвалидам тогда платили очень маленькую пенсию, и они приходили туда обдирать сбитые самолеты, чтобы делать из обшивки расчески, ложки, вилки. Потом продавали, чтобы хоть как-то прокормиться.
Чудом уцелел фотоархив семьи Ширяевых. Олег Ширяев с особой нежностью говорит о своем портрете, сделанном в мае 1942 года – за три месяца до начала артналетов на город.
- Мама привела меня в хорошее ателье. Мне было четыре года с небольшим. Меня нарядили, повязали галстук. И чтоб я не плакал, мне дали старенький фотоаппарат. Я его стал разбирать, за этим занятием меня и сняли, - рассказал Олег Александрович.