=5=
Старшие классы, казалось бы, самое лучшее время для романов. Влюбленность, поцелуи, первый неловкий секс. Ничего из этого меня не привлекало. Когда все девочки шептались о своем первом сексуальном опыте, меня увлекла литература. Пушкин, Достоевский, Горький, Толстой – их произведения я перечитывала от корки до корки. Юный неокрепший ум поглощал все большие объёмы страниц, после чего ему захотелось чего-нибудь «позабористее». В те годы, когда мои ровесники расставались с девственностью и постигали таинство секса, я «уплетала» за завтраком Джека Лондона. Славное было времечко.
Со своей «шайкой-лейкой» я не расставалась. Мы все так же гуляли по вечерам, рассказывали друг другу новости, пробовали спиртное и сигареты. Но даже при этом всегда оставалась тема, при упоминании которой я поднимала глаза вверх и начинала пережевывать в голове любимые истории.
– Ну, так как у тебя, «М»? Твой уже опускался туда, вниз? – неожиданно для всех спрашивала одна из моих подруг.
– Что ты такое говоришь? Фу! – Розовела отличница и старалась перевести тему.
– А ты? Ты сама спускалась к его «стручку»? – продолжала настаивать подруга, прищуривая глаза и облизывая блестки на губах.
– Какая гадость! – Отвечала «М». Буквально за две минуты щекотливой темы моя подруга окрашивалась во все оттенки розового, красного, а потом и бордового.
Они и дальше продолжали мусолить эту тему, рассказывая, каково это, видеть гримасу удовольствия на лицах своих парней. Я же в этот момент перелистывала в голове историю Доктора Джекилла. Когда они перешли к позам, я вспомнила Диккенсона. После этого были еще какие-то темы, но я уже их не слушала.
– А ты что молчишь, «Н»? Никто еще не теребил твою фасолинку? – обратилась наглая «К» ко мне.
– Давай дела моей, как ты выразилась, «фасолинки» останутся для тебя секретом, окей? – Парировала я.
– Эх, так и умрешь старой девой, – пошутила она. Шутка эта не показалась мне смешной.
«Неужели все, что интересует людей – это секс? Кто с кем, кого, куда... Это действительно интересно или я чего-то не понимаю?» – удивлялась я про себя в тот момент.
Конечно, я тогда и не подозревала что со мной что-то не так. Ну, не интересно мне, и что тут такого? Однако чуть позже я поняла, в чем проблема. Случилось это аккурат через неделю после того вечера. Я вновь встретилась со своим мальчиком, последовав примеру своих подруг.
– Погуляем? – Спросила я у него.
– Да, можно. Если замерзнешь, можем ко мне зайти. У меня родители уехали, – ответил он. Разумеется, это был намек, который я пропустила мимо ушей.
«Какой учтивый» – подумала я тогда. Как же я ошибалась...
Прогуляв около часа, он сам сообщил о своем намерении отправиться домой.
– Пойдем, – согласилась я.
Дальше вечер пошел по классическому сценарию соблазнения. Чай, фотографии, «интересное» кино, спустя пять минут которого, он начал приставать.
– Убери руки, пожалуйста, – спокойно сказала я, перекладывая его потную ладонь со своего колена.
– Не нравится? – Спросил он, расплываясь в змеиной улыбке.
– Нет.
– А так? – Он потянулся к моему уху и лизнул мочку.
– Фу! – отпрянула я. – Не делай так больше.
– А что такое?
– Просто мне не нравится, – спокойно отвечала я. Он же никак не мог понять, что он делает не так.
– И ты ничего не чувствуешь? – удивлялся он.
– Чувствую твой язык. – От моего ответа на юношеском лице расплескалась целая палитра эмоций. Удивление, страх, недоумение и, как мне показалось, некое озарение.
– Я знаю, что тебе должно понравиться, – сказал он и положил руку мне между ног. Через пару секунд он попытался что-то массажировать. Не знаю, что я должна была испытать, но сквозь джинсы и трусы он мял ежедневку и часть моего влагалища. Половыми губами я чувствовала, как сухая поверхность прокладки начинает натирать. Ничего нового или «интересного» я не испытала, и вновь попросила его убрать руку.
– Да что с тобой не так-то? – Взорвался он. – Целоваться ты не хочешь, секса тоже. Так зачем ты тогда пришла ко мне?
– Ты же сам позвал, – с детской наивностью удивилась я. Мне действительно был непонятен его гнев.
– Я думал, ты понимаешь, что я на секс намекаю.
– Нет. А что, девушке просто нельзя зайти к парню? Без всего вот этого? – спросила я.
– То есть, секса ты не хочешь?
– Нет.
– Почему?
– Не знаю. Просто не хочу и все. – Я сама не понимала всей абсурдности этой ситуации.
– Фригидная что ли?
– Чего? – удивилась я.
– Загугли. Тебе домой пора, – ответил он и отвернул лицо.
Собралась я довольно быстро. У двери я даже порадовалась, что он злится. «Хорошо хоть целоваться не полезет» – промелькнуло у меня в голове.
– Вылечишься – позвони, – сказал он и захлопнул дверь.
Еще около минуты я стояла как вкопанная. «Вылечишься?» – звучал вопрос в моей голове.
«Вылечусь от чего? Я больна? Со мной что-то не так? Может, это заболевание передается генетически? Что вообще такое эта «фригидность»?» Любопытство вывело меня из транса. Достав телефон, я развернулась и пошла к лифту. Уже в этой жестяной коробке я прочитала:
«Фригидность – женская половая холодность, отсутствие возбудимости».
Я отчетливо помню свои чувства в тот момент: меня будто холодной водой окатили. Потерянность, непонимание, страх.
Куда может обратиться девушка в такой ситуации? Разумеется, только к маме. Так я и поступила.
– Мам, а фригидность — это смертельно? – Спросила я вечером у единственного родного для меня человека.
– Что? Откуда ты такие слова вообще знаешь? – Удивилась она. После этого я поведала ей историю, описанную выше. Мама умела слушать. Не перебивала, не строила рожицы, даже не спрашивала ни о чем. По её взгляду я понимала, что подобная проблема для нее в новинку.
– Знаешь, доченька, мне кажется, просто этот мальчик тебе не подходит. – Спокойно сказала она, выслушав меня.
– То есть это нормально?
– Да, – ответила она. – Такое бывает, когда посторонний твоему сердцу человек пытается тебя совратить. Я понимаю, ты уже большая, но постарайся не торопиться с этим. – Её голос звучал мягко и нежно. Никогда я не встречала более трепетного и нежного отношения к себе. Хотя, так ведь и должно быть?
– Спасибо, мам, – ответила я и обняла её. По щекам стекали слезы, капали на ее плечо и впитывались в мягкую ткань ее домашнего халата.
– Все хорошо, малыш, – говорила она и гладила меня по волосам. Ее теплая мягкая ладонь медленно спускалась по моей голове до самой шеи и, вновь поднималась. Так мы просидели еще пять минут, пока поток слез не иссяк.
– Чаю? – Спросила она, заметив, что я успокоилась.
– Да, спасибо, – ответила я, шмыгнув носом.
– Я поставлю чайник, а ты иди, умойся.
– Хорошо, – ответила я.
Выходя из кухни, я мельком увидела ее лицо. Даже сквозь короткие черные волосы было видно, что она тоже плакала.
Мы просидели на кухне еще около часа. Душевные беседы прерывало такое же душевное молчание. Мы обе понимали, насколько важен этот момент для нас. Момент единения матери и дочери.
Мама всегда была примером для меня. Сильная, волевая женщина, которая умела найти подход ко всем и каждому. Она умела слушать, умела успокоить и дать ценный совет. Однако совет, данный ею в тот вечер, только отдалил от меня истинный ответ...
=6=
Окончив школу с серебряной медалью, я поступила на факультет журналистики. Забегая вперед, могу сказать, что ничем хорошим это не закончилось. Работу я искала по тем же критериям, что и выпускники кулинарных или технических вузов. Однако на годах учебы я хочу ненадолго остановиться.
«Шайка-лейка» распалась примерно к середине второго курса. Участницы вышеназванного сборища пошли своими дорогами. Разве что с «М» мы продолжали время от времени поддерживать связь. Раз в пару месяцев мы встречались у нее или у меня, пили вино и рассказывали последние новости. Она встречалась с тем же мальчиком и жила в той же квартире с родителями.
«Отдельная комната, вкусная еда и карточка на «карманные расходы» – что еще нужно ей для полного счастья?» – Думала я про себя каждый раз. Однако рано или поздно я понимала, что весь этот лоск лишь иллюзия счастья.
– Знаешь, мне кажется, он мне изменяет, – грустно констатировала она к концу первой бутылки.
– Почему ты так решила?
– Ну, знаешь, у нас стало меньше теплоты, объятий. Я уж не говорю об интиме. Его и вовсе почти нет, – говорила она, глядя в окно моей кухни.
– Я ведь не большой знаток отношений. У меня и парня-то постоянного никогда не было, – сказала я, не найдя иного ответа.
– Ну, вот ты бы что подумала? – её голубые глаза с едва подтекшей тушью смотрели на меня с надеждой.
– Наверное, устает сильно. Учеба, все такое. Может, просто не хочет, – натянуто улыбнулась я. Откуда мне вообще было знать, что происходит в мужской голове в такие моменты? Я ведь и в своей-то голове толком не знаю, что и как устроено.
– А у тебя как? – неожиданно для меня она перевела стрелку разговора на меня.
– Ну, как тебе сказать. Есть парни, с которыми общаюсь. Но просто дружба, не более, – ответила я и отхлебнула вина.
– Понятно.
Я не рассказывала ей о том случае, когда парень назвал меня больной. Не очень-то хотелось пережевывать те воспоминания вновь. Да и все мои страдания вылились в тот же вечер на мамин халат.
– А в остальном как? Учеба там, семья? – Вернула я разговор в привычное русло.
– Ну, вроде неплохо. Отец...
Я не запомнила, о чем дальше пошел разговор. Или не желаю раскрывать тонкости семейных отношений моей подруги. Нужное подчеркнуть.
Проводив подругу, я развернулась и пошла в сторону дома. Однако сидеть в пустой квартире мне не очень хотелось. Мама работала в ночную смену, а по ТВ все равно не было ничего интересного. Перепрыгивая ручьи и минуя самые большие лужи, я отправилась на свою любимую лавку в соседнем дворе. Несмотря на холодную весну, снег уже растаял, а песок еще не превратился вязкую кашу. Расположившись поудобнее, я принялась рассматривать окна, отвлекаясь порой на телефон и проходящих людей.
– Место встречи изменить нельзя? – «Т» как обычно возвращался с работы и заметил меня.
– И не говори, – с улыбкой ответила я. – С работы?
– Ага. А ты?
– Подругу провожала.
– Ясно, – ответил он, и наступила неловкая пауза.
Годы, которые ушли у меня на переход от школы к университету, казалось, совершенно его не тронули. Все то же тонкое худое тело и уставшее лицо. Разве что морщин прибавилось.
– Что такое возбуждение? – Выпалила я. За такой неожиданный вопрос я должна благодарить вино, которое бултыхалось в моем желудке.
– Подъём, волнение, желание чего-либо, – спокойно ответил «Т». Однако он не до конца понял суть моего вопроса, о чем я решила ему объяснить.
– Я о сексуальном возбуждении, «Т». Что это такое?
– Ты никогда его не чувствовала? – спросил он удивленно.
– Нет, – ответила я, не переводя с окон отсутствующего взгляда.
– Не уверен, что именно я должен тебе об этом рассказывать, – ответил он. Повернувшись к нему, я даже удивилась. У него не дрогнул ни один мускул, а цвет лица не изменился ни на тон. Он был спокоен, будто я спросила его о погоде или курсе евро. Это было необычно.
– А ты не робкого десятка, да? – Смело спросила я. Алкоголь продолжал туманить мне мозг, и тот, в свою очередь, терял всякие рамки и границы приличия.
– Просто не вижу в этом ничего такого. Ну, секс и секс. Что дальше? – Равнодушно ответил он. В тот момент меня осенило. Этот уставший, безразличный взгляд, отреченная поза, скучающая гримаса на лице...
– Тебе не интересно? – Спросила я.
– Нет. – Повторил он манеру моей речи. – Это просто физиология. Такая же, как суставные боли или желание почесаться. Я не вижу в этом никакой тайны. Но, тем не менее, я не считаю правильным, что мы должны вести подобные беседы.
– Почему это? – спросила я.
– Это неприлично, – ответил он и улыбнулся.
«Я же пьяна! – стрельнуло у меня в голове. – Что я себе позволяю???»
– Ты прав. Пойду я домой, наверное. Спокойной ночи, заранее. – Сказала я, поднявшись со скамейки.
– Взаимно, – ответил он, и мы разошлись в разные стороны.
Только дома я заметила, что полыхала, словно рак в кастрюле. Щёки, губы, уши и все лицо будто намазали согревающей мазью. Я кинулась в ванную умываться.
– Надо обязательно будет извиниться за свое поведение, – сказала я себе в зеркало, как только рассудок взял верх.
Конечно, не сразу, но я выполнила данное себе обещание и попросила прощения за свое поведение в тот вечер. Я не буду описывать этот момент, потому что... Мне стыдно. «Т», конечно, посмеялся от души, видя мое смущение, однако извинения принял.
Тогда я в первый раз увидела его улыбку. Смеялся он как ребенок. Всегда серьезный, сдержанный мужчина, знающий правила этикета как свои пять пальцев, в тот вечер открылся для меня по-новому.
Смех – вот что объединяет людей. Если вы можете кого-то рассмешить, или кто-то может рассмешить вас, берегите этого человека. Есть немалая вероятность, что именно он, или она, станет вашим другом на долгие годы. Пусть он слишком культурный, чопорный или чересчур серьезный, не важно. Если при общении с ним вы гогочете как припадочная чайка – это ваш друг, будьте уверены.
Именно с того дня и зародилась наша дружба с «Т». Несмотря на тот факт, что мы были знакомы больше 5 или 7 лет, друзьями мы стали только в тот вечер. И вновь, забегая вперед на одно десятилетие, я смело могу сказать: « Я ни о чем не жалею». Ни о рассветах, ни о закатах...
=7=
Бэтти Фридан. Для большинства людей это имя ровным счетом ничего не значит. Однако именно эту женщину считают основоположницей феминизма. Да, все эти толстые, потные, небритые «женщины» считают Бэтти едва ли не богиней. Вероятно, они приходят к этому течению по той простой причине, что на них без слез-то и не взглянешь. Дескать «если нас не хотят мужики, то... не очень-то нам и нужны эти грязные животные». Почему я о ней вспомнила? Терпение, только терпение.
По молодости лет я и сама окуналась в это болото. Череда романов, которые шли по одинаковому сценарию, все больше толкала меня в лоно этих мужененавистниц. Всему виной была и я, разумеется, отчасти.
– Просто у тебя мужика нормального не было, – говорили парни, как только узнавали, что их сосиска не является предметом моих вожделенных мечтаний.
– Окей, – спокойно отвечала я. – Покажи, как надо. – Бросала я им вызов.
В ход шли все приемы, доступные незрелым, в умственном плане, юношам: обаяние, алкоголь, плоские шутки, иногда даже дорогие машины. Но ничего из этого, равным счетом, не трогало меня. Как в прямом, так и в переносном смысле.
– Убери руки, пожалуйста, – говорила я холодным тоном, как только очередной мачо пытался что-то всунуть в меня. Разумеется, оскорбленный таким ответом всякий «достойный муж» исчезал из моей жизни со скоростью света. Описывать каждого из этих «самцов» у меня нет ни малейшего желания.
– Ты ведь сама их выбираешь, – парировала мои жалобы «М».
– Да, но сначала то они не такие. «Да, конечно, я все понимаю, давай подождем». А потом все равно тащат в постель, – продолжала я. В какой-то момент я была уже готова согласиться с той самой Бэтти Фридан и признать весь род мужской похотливыми животными. Однако мой единственный друг мужского пола отличался от них. Он не пытался меня затащить в постель, не сводил все разговоры к сексу и даже ни разу не намекал на свидания.
– Так у вас разница больше десяти лет! Он тебя еще ребенком помнит, – возвращала меня с небес на землю «М». – Будь ты чуть постарше, и он бы точно пригласил тебя к себе.
Неудачно закончившиеся отношения с парнем, которые длились более пяти лет сделали из моей подруги злобную каргу. Может, виной всему тот факт, что она застала первую любовь в постели с другой, а может в чем-то ещё. Этого я не узнала до сих пор.
Мои же романы продолжали быть похожими друг на друга. Нет, я не бегала по мужикам, как вы могли бы подумать. От одного до полутора мужчин у меня было в течение года. Но ни с кем из них я не «возлегла». Наверное, меня бы окрестили каким-нибудь обидным прозвищем, если учеба затянулась бы еще на пять лет.
«Хвала богам!» – воскликнула я про себя на последнем курсе учебы. С одной стороны, потому что через год все закончится, а с другой, потому что совершенно случайно я встретила интересного парня.
– А он отличается от остальных, – говорили мне хором. И действительно, «З» был особенным. Держаться за руки он не хотел, целоваться не лез, а о сексе и вовсе слушать не желал. «З» был чем-то похож на моего взрослого друга – интеллектуал, да и только.
– В кино? – С улыбкой спрашивал он едва ли не каждый вечер.
– Пойдем, – соглашалась я.
– Последний ряд?
– Давай, почему нет.
Первый раз я могла посмотреть кино на самых приятных местах без опасений, что меня кто-то начнет лапать. Это было великолепно. Мы обсуждали музыку, фильмы, книги и даже не замечали времени.
– Опять со своим что ли? – Бурчала мама, когда видела меня, сидящей с телефоном на кровати.
– Да, мы тут... – Смущенно отвечала я и смеялась.
– Ложись давай. За полночь уже, – улыбалась она и выключала свет.
– Тебе правда не нужен секс? – Удивленно спрашивала я у него.
– Секс нужен только животным. Или для продолжения рода. Я же могу избавиться от этого банального атавизма, – спокойно отвечал он. Я была счастлива.
***
В тот зимний вечер мы готовились к совместной встрече нового года. Шампанское, хлопушки и салаты были предусмотрительно заготовлены мною заранее. Однако сколько списков не составляй, сколько не просчитывай, а всегда найдется добрый десяток вещей, который ты забыла. Или которые захотела в последний момент. «З» любезно согласился помочь мне в поисках новогодних прихотей.
– Личи хочу. Никогда не ела их. Ты пробовал?
– Нет, – спокойно ответил он.
– О! Арбуз. Хочешь арбуз? Это же просто шикарно! Кто еще может позволить себе есть арбуз в новый год? – С радостью вопрошала я.
– Да, можно, – согласился «З».
– А ты чего хочешь?
– Да вроде ничего. Все есть. Ты скоро? – Спросил он.
– Да, сейчас тут еще по мелочи надо набрать.
– Хорошо, я тебя на улице тогда подожду.
– Может, со мной походишь? – Спросила я.
– Не, не хочу. Душно тут. Жду на улице, – ответил «З» и отправился к выходу. Вел он себя крайне нервно и отрешенно.
«Я что-то не так сказала?» – Стучал вопрос в моей голове. «Или сделала?»
В то время я еще не подозревала, в чем истинная суть проблемы. Со стороны все казалось более чем отлично: встречались мы не первый месяц, ссор и скандалов не было. Конфетно-букетный период только недавно закончился, и мы осторожно, несмело задумывались о съеме жилья.
В прострации я накидала в корзину все, за что только мог уцепиться мой взгляд. Свежие ананасы? Хочу! Пачка йогурта с дедом морозом? Отлично! Вяленая нога минотавра? Замечательно, дайте две. Туда же, в груду провианта, отправился и многострадальный арбуз.
Пока мой благоверный проветривался на улице, я с жаром и воодушевлением раскладывала купленные припасы по пакетам. Набралось три большие авоськи и один зелено-полосатый друг, которому не нашлось места нигде, кроме рук.
«А ведь даже тортику нашлось место» – улыбнулась я и покатила к выходу.
– Ну что, все?
– Ага, – радостно ответила я. – Поможешь?
– Как будто у меня есть выбор… – Пробубнил «З».
– Да ладно тебе, новый год ведь.
– Серьёзно? А я-то думаю, чего народ так бегает, елки, деды какие-то… – Съязвил он.
– Что не так-то? – Не выдержала я.
– Нормально все. Пошли.
Взяв продукты, мы побрели по парковке по направлению к дому.
«Новый год. Только он и я. Еда, выпивка, салюты…Романтика, да и только! Надо будет старые свечки отыскать». Рой наивных мыслей оккупировал мое сознание. Они словно маленькие пчелки, скооперировались и пытались закрыть собой огромный вулкан, который готов был извергнуться.
– Любишь оливье? – Спросила я у него. Попытка вернуть хорошее настроение не увенчалась успехом.
– Не очень. Приелся уже за столько лет.
– А что любишь? – Игриво спросила я.
Ответом был лишь тяжелый глубокий вздох, после которого последовал такой же выдох. Воздух наполнялся наэлектризованными частицами с каждой секундой.
– Стой. Скажи мне, что не так? – Остановилась я и обратилась к «З».
– Нормально все, пошли, – огрызнулся он.
– Нет. Ты весь день злобный, как собака. Я что-то сделала не так или что? В чем проблема-то? – «Новогодние пчелки» постепенно задыхались в стальном облаке пепла, выпущенного вулканом.
– Ничего ты не сделала. Ни-че-го … Ясно? В то время, когда надо было уже что-то сделать, ты не сделала ничего! – Тон его голоса повышался с каждым словом, и казалось, что он вот-вот перейдет на крик.
– А в чем тогда проблема-то? – Я чувствовала, как с каждым словом в моем горле разрастается огромный ком, а в голове наступила тишина. Мертвая тишина, которая обычно бывает посреди океана.
– В том, что ты фригидная! – Выпалил он. В эту секунду в моей голове произошел взрыв, а по стенкам сознания стекала раскалённая лава.
– Так в этом все дело? Что я тебе не дала до сих пор? – Спросила я, протолкнув ком в горле усилием воли.
– Да! Мне хочется знать, что я привлекаю тебя. Что это что-то важное, а не просто развлечение.
– И секс для тебя – единственный способ удостовериться в этом? – Спокойно спросила я. У меня не было отчаяния или гнева. Наверное, я была просто в шоке.
– Да. Знаешь что? Держи свой арбуз, я пошел к ребятам. Ищи себе другого... – Сказал он и впихнул мне в руки арбуз. После чего развернулся и ушёл в обратную сторону. А я осталась одна. Как в прямом, так и в переносном смысле. Я стояла посреди дороги, окруженная пакетами и держала зелено-полосатый плод, на который падали толстые хлопья снега.
«Вот оно, рождественское чудо…» – Пронеслось в моей голове…
=8=
Сколько же ума должно быть у мужчины мальчика, чтобы оставить даму одну в канун нового года? Очевидно, не так уж много…
Простояв пять или десять минут на одном месте, я почувствовала, что мои ноги коченеют. Поток холодного ветра, ударившего в лицо, заставил меня пробудиться и вернуться в реальность. А оная заключалась в том, что у меня больше нет парня. Значит, и новый год встречать не с кем. Более того, у меня на руках лакомство весом в четыре килограмма и еще три неподъёмные сумки.
– Блестяще, блядь! – Выругалась я и принялась утирать слезы свободной рукой.
Промотав в голове все части Рембо, я решила действовать. Левой рукой я обхватила арбуз чуть ниже середины, а правой попыталась взять все три пакета. Получилось у меня… не очень хорошо, и уже через пять минут я остановилась у подъезда выбившаяся из сил.
– Пора приниматься за план «Б», – сказала я себе и, расположив пакеты, принялась искать телефон.
– Ну же, сука, где ты? – Приговаривала я чуть слышно. – Ну, что б тебя!?
– Не комильфо даме ругаться, – послышался знакомый голос.
– «Т»! – Едва не вскрикнула я.
– Что за ужасный макияж? И куда тебе столько провианта?
– Там, парень… Козел, в общем. Оставил меня одну с сумками. – «Т» всегда действовал на меня ободряюще. Мигом придя в себя я, скомкано объяснив в чем дело.
– Да уж… Давай помогу. Далеко тебе? – С легкостью атлета подхватил он мои покупки.
– Нет. Пол квартала где-то.
– Держи тогда мою сумку и арбуз. А я пакеты возьму. Показывай дорогу, – сказал он и улыбнулся.
Через пару минут я уже шла увешанная двумя маленькими сумками и несла злосчастный зеленый эллипс. Моему спасителю, разумеется, достались все мои пакеты.
– Извини уж, что так получилось. Задерживаю, наверное, – обратилась к нему я, потупив взгляд.
– Все нормально. Куда дальше?
До моего подъезда мы добрались минут за десять. Не знаю, что чувствовал он, но в мои руки будто свинец залили. Даже ключи еле как достала. Спрашивать, собирается ли он зайти, я даже не думала. Точнее не так. Я поразмыслила и решила, что он, как культурный человек, разумеется, откажется от приглашения. Значит, надо не приглашать, а просто затащить его в дом и напоить хотя бы чаем. Сказано – сделано.
Открыв входную дверь, я сначала впустила его, а потом уже зашла сама.
– Разувайся. Кухня налево.
– Да я вообще-то…
– Давай-давай. Ты думаешь, что я в тебя чай с тортом не волью? Не комильфо! – Надавила я на него и улыбнулась.
– Туше, – ответил он и прошел в кухню.
Пока я раскладывала продукты и готовила чай, он достал телефон и уставился в экран.
– Жена? – Спросила я, заметив, что он кому-то пишет.
– Вроде того. Я в разводе, – ответил он и улыбнулся.
– Не сложилось?
– Ага. А у тебя что? – Спросил он и отложил телефон.
– Мудак попался. Очередной.
– Я весь внимание.
После полученного разрешения я принялась рассказывать свою долгую и тернистую историю отношений с противоположным полом. За полчаса в мой рассказ успели вместиться все ключевые персонажи моих похождений. И тот дурак, который первым назвал меня больной, и самоуверенный мачо, который терся об меня, и однокурсник, что пытался меня споить. Разумеется, я не обошла вниманием и последнего своего «ухажера». Все это время «Т» молча слушал и только смеялся в нужный момент или понимающе качал головой, как обычно делает моя мама.
– Так я и оказалась на улице вот с этим товарищем, – закончила я и махнула головой в сторону раковины.
– Да уж, ну и история у тебя.
– И не говори. Цирк, да и только, – согласилась я. – Утомила тебя, наверное. Да и дела свои есть, скорее всего.
– Не утомила, но мне действительно пора собираться. Новый год все-таки…
– Ну да, подарки, гулянки и все такое, – улыбнулась я.
– Вроде того. Тебе есть с кем отметить новый год? – Неожиданно спросил он.
– Эмммм… Да. С мамой, как обычно. Она будет только рада, – ответила я.
– Ну, вот и отлично. Мне пора.
– А что, хотел меня к себе пригласить? – Решила я пошутить.
– А почему бы и нет. Дочка очень любит, когда ко мне гости приходят.
– Дочка?
– Ну да. Она мандарины все съела, вот я в магазин и пошел. А уж по пути на тебя наткнулся. Надеюсь, не все еще разобрали, – улыбнулся он и почесал затылок. Только в момент, когда он заговорил о дочери, его лицо засияло. Все его тело излучало тепло и нежность. В какой-то миг оно материализовалось и обожгло меня, оставив красноватые следы на щеках. Он больше не был уставшим мужиком, который шел с завода домой, чтобы завалиться с банкой пива на пыльный диван. Скулы, глаза, волосы, даже его зубы засияли, а воздух наполнился райским эфиром.
– Ну да… Дети… – Почти в бреду выдавила я из себя.
– И не говори. А ты… Не переживай по поводу этого… Все с тобой нормально.
– Ага, – ответила я, еще приходя в себя.
– Никакой фригидности у тебя нет. Это я тебе как врач говорю. А как гинеколог с большим стажем могу сказать, что никакой сопутствующей симптоматики у тебя не наблюдается. – Его сухой и формальный тон беседы вернул меня на землю.
– А что со мной не так-то тогда? – Удивилась я, протягивая ему ложку для обуви.
– Все с тобой так. – Он сделал акцент на последнем слове.
– Ага, то-то от меня мужики бегут, как крысы с корабля.
Его следующие слова я запомнила на всю жизнь. Не важно, как он это сказал, каким тоном и что выражало его лицо. Одно слово, сказанное им, перевернуло всю мою жизнь и восприятие себя самой.
– Что ты знаешь об асексуалах? – спросил он будто невзначай. Как бы, между прочим.
– Первый раз слышу, – удивилась я диковинному слову.
– Почитай. Тебе полезно будет.
– Хорошо, – ответила я, еще не осознав ценность нового знания.
– С наступающим. Не грусти, – сказал он и обнял. По-отечески так, по-доброму.
– И тебя. С наступающим.
Мы попрощались еще раз, и он вышел за дверь. Я же, клятвенно обещая себе зайти в интернет чуть позже, принялась накрывать на стол. Новый год уже стучался в окна и двери, принося с собой новые дары. Кому-то материальные, а кому-то более важные….