11 февраля певцу Izzet исполнилось бы 47 лет. Он ушел слишком рано, в тот момент, когда его творчество стало только доходить до той аудитории, к которой он обращался в свои последние годы, - до крымских татар. Удивительно, но песни его не стареют. Новые и новые поколения слушателей говорит: ух! а кто это? как можно было соединить крымскотатарский фольк и реггей?
Интересно, каким бы он стал сегодня, как изменились (или не изменились) бы его мысли, взгляды, музыка...
Ниже одно из последних его интервью. И немного песен. Руху шад олсун!
Источник: Арзы ЭМИРОВА, «Полуостров», №5, 10-16 февраля 2006 г.
— У тебя были в роду музыканты?
У меня в роду в основном военные. Но в семье всегда пели. У меня и мама, и папа хорошо поют. А первые крымскотатарские песни, ногъайские частушки (улыбается) я услышал от своего деда. Вместе с бабушкой они часто пели популярные песни тех лет.
— Что обычно служит толчком к написанию песен?
Способность сопереживать, наверное. Например, кто-то расскажет какую-то историю, которая тебе близка и понятна. Если сопереживаешь ее вместе с рассказчиком, может родиться новая песня. Однажды прочитал о том, как еще в советские времена один мальчик написал руководству страны письмо с вопросом, куда же нам, крымским татарам, деваться, если в Крым не пускают, а в Узбекистане мы чужаки. На луну что ли? Так родилась песня «На луну». Она заняла первое место на национальном канале радио «Промінь» в хит-параде «Домино».
— Когда ты в первый раз услышал народную танцевальную мелодию «Тым-тым»?
«Тым-тым» — музыка моего самого раннего детства. У моего деда по отцовской линии, Иззета Аблязова (родом он из Кефе, Феодосии), этот танец ассоциировался с его сестрой, которую дедушка очень любил и при каждом удобном случае постоянно приставал к ней: «Потанцуй «Тым-Тым», сестричка». Есть детская фотография, на которой бабушка держит меня на руках, а у меня ручки подняты. Это я свои первые танцы под музыку «Тым-Тым» выдавал.
— А чем тебя пленила песня «Ёсмам»?
Первый раз я услышал эту песню на кассете очень плохого качества, которую купил на центральном рынке Симферополя в лавке сапожника. Это было в девяносто пятом году. Позже я специально приехал в Крым, чтобы найти эту песню. Я ходил с магнитофоном по набережной Судака и слушал «Ёсмам» пока, наконец, меня не остановила одна старушка и не сказала: «Машалла, огълум! Молодец, сынок! Какую хорошую музыку слушаешь!» Позвала подружку. Они вдвоем (одну звали Муслиме, а другую — Гульсюм) напели по памяти слова. Позже, прослушав разные варианты «Ёсмам», я понял, то, что я пою — это другой вариант. А припев к песне напел Кязим Джемилов, музыкант из Судака. В результате получился этакий народный ремикс. Я решил ничего не менять. В этом тоже есть своя особая энергетика, как и в моем акценте.
— Как тебе, живя в Киеве, удалось выучить крымскотатарский язык?
На самом деле, все зависит от желания. Конечно, я и раньше слышал крымскотатарскую речь. С детства знал, что такое отьмек (хлеб), пычакъ (нож), то есть знал некоторые слова на уровне кухни. А сознательно начал заниматься по самоучителю Сейрана Усеинова «Изучайте крымскотатарский язык». Но когда приехал в Крым и пытался говорить, на первых порах выходило довольно смешно. Стал больше общаться с людьми. Главное, не надо стесняться. Всегда вызывает симпатию, когда собеседники видят искреннее желание говорить на языке. Было непросто в 30 лет открывать для себя новые буквы, слова и звуки. Год тренировался звуки «гъ» и «къ» выговорить (улыбается).
— Последние годы ты много времени проводишь в Крыму…
После тридцати лет мне почему-то не сидится дома. Хочется путешествовать, общаться с людьми, и все время тянет в Крым. Я как бы снова открываю для себя некогда знакомый и близкий мне мир. А первый раз был в Крыму в три годика, наверное. В детстве летом очень часто с родителями ездили на море. Я помню то время. Эти огромные очереди, дефицит. Отдыхающие жили на консервах, везли с собой колбасу, съестное сумками…
— Когда впервые узнал о высылке крымских татар из Крыма?
В семье разговоров на эту тему избегали. Хотя дед мой защищал Родину, закончил войну в звании старшего лейтенанта, имел много орденов и медалей. Однажды в детстве, не помню даже почему, я спросил отца: «Мой дедушка — казанский татарин?» Он ответил: «Нет, он крымский татарин». «Почему тогда его родственники живут в Узбекистане, а не в Крыму?» Тогда-то отец и рассказал мне все. Сегодня, читая литературу о крымских татарах, я обратил внимание, что мой дедушка был похож именно на тех татар, которые жили в Крыму 150 лет назад. Это был человек, который в любом положении, что бы ни случилось, всегда сохранял спокойствие духа.
— Когда ты впервые выступил перед крымскими татарами, и как тебя приняла публика?
Самое первое выступление было летом 2003 года на свадьбе. Я спел песню «Багъчаларда кестане» («Каштаны в садах»). Это было, наверное, единственное выступление, на котором у меня дрожали коленки. Но, на удивление, все прошло просто замечательно! Люди даже вилки побросали (смеется). Особенно старики очень внимательно слушали.
Запомнилось выступление зимой прошлого года в Донецке в баре «Gung’ю’bazz». Но там аудитория была смешанная. Многие люди сходили с ума, девушки очень красиво танцевали, прямо плыли под «Фесим кетти дерьягъа» («Упала моя феска в реку»). А перед выступлением меня пригласили в прямой эфир местного телеканала на передачу «С добрым утром». Каждый, приходящий на эту передачу, должен был написать на доске на родном языке «С добрым утром!». Я написал «Саба шерифлеринъиз хайырлы олсун!» Потом спел «Регги-вагон» и «Учма да, къаргъам» («Не взлетай, мой ворон!»), ответил на пару вопросов.
В прошлом году выступил в Зеленом театре перед молодежью на Наврез-байраме…
— Иззет, в своей музыке ты часто используешь перкуссию, то есть то, что не относится к классической ударной установке…
В песне «Багъчаларда кестане» можно услышать звук падающих каштанов. Это получилось благодаря браслетам, на которые были пришиты каштаны и скорлупки от грецких орехов. Когда мы писали песню «My Friend» из первого альбома «My Security», мы использовали браслеты с козьими копытцами полыми внутри… Кроме этого в этом альбоме использованы голоса живых реальных птиц. Это же мой принцип — петь с птицами, быть в гармонии с природой. Я люблю петь с птицами, а птицы любят петь со мной (улыбается).
У нас в клипе «My Security» есть сцена с костром. Все действо происходит в пещере. Знаете, что это за пещера? Она находится в горе Шекер-оба, что на Судакском побережье. Там мы снимали свой клип. Между прочим, через год после нас там же снималась сцена распятия Христа из культового фильма «Мастер и Маргарита».
— Кем ты мечтал стать в детстве?
В детстве я много чем занимался. Мечтал быть путешественником, мореплавателем, ходил в авиамодельный кружок… Любовь к музыке привили родители. Благодаря им дома всегда присутствовала музыка, в том числе, и запрещенная в советские времена. На меня сильное влияние оказали две пластинки с лучшими рокенролльными хитами мира. В основном это была музыка из репертуара Элвиса Пресли, Чака Берри, самых известных мастеров того времени. Эти пластинки так меня завели, что я решил научиться играть на гитаре. Тогда мне было 13 лет. Два года занимался в Доме Пионеров. Потом была музыкальная школа, и не одна, и частные преподаватели. После школы поступил в Киевский институт культуры, а заканчивал уже Університет культури і мистецтв, его так переименовали.
— Когда ты принял Ислам?
Ислам принял в тридцать один год. Но я всегда интересовался вопросами веры. В 17 лет меня крестила русская бабушка, но православие не дало мне исчерпывающего ответа на главные вопросы: кто есть БОГ, кто есть Пророк, кто есть человек и какая разница между ними. Ислам помог найти мне ответы на эти вопросы и научил видеть то, чего я раньше не замечал…
— Говорят, что в Исламе музыка запрещена. Ты — музыкант. Как это соотносится?
Некоторые в Исламе все запрещают, некоторые наоборот — все разрешают: музыку и чтение Корана под гитару, и инструменты, которые являются запретными. Есть разное понимание Ислама. Если бы я чувствовал и знал точно, что, оставив гитару и создав ансамбль, который играет только на ударных инструментах, потому что они разрешены, и что этим буду полезен людям, я бы уже давно сидел у шейха и играл бы на барабане…
— В тебе столько кровей. Кем ты себя ощущаешь в большей степени?
С момента захвата Крыма происходит целенаправленное уничтожение крымскотатарской культуры, оно идет полным ходом вот уже лет 250. Я не хочу иметь к этому причастность. Я к этому в оппозиции. И, отдавая отчет в том, что для кого-то татары — люди третьего сорта в Крыму, мне все-таки хочется быть с народом. Делать для него то, что могу делать. Если смотреть с этой точки зрения, я — крымский татарин.
Остаемся на связи:
▶ YouTube: http://bit.ly/2DG88li
▶ Facebook: https://www.facebook.com/canliradioqirim
▶ Instagram: https://www.instagram.com/canli_radio
▶ MixCloud: https://www.mixcloud.com/canli/
▶ Site: http://canli.online/
