Успехи реактивной авиации 50х годов прошлого столетия вдохновили автомобильных конструкторов поставить реактивный двигатель на автомобиль. В условиях жесткой борьбы за рынок сбыта это была «бомба» по завоеванию покупателей. Первым из авто производителей за это взялась фирма Крайслер под лозунгом «Машину мечты в жизнь!».
Для «машины мечты» все должно быть люксовым. Кузов заказали итальянскому ателье «Ghia». Причем первую партию кузовов «Ghia» сделала полностью в Италии. Естественно весь дизайн намекал на авиационное «сердце» автомобиля: фары были стилизованы под воздухозаборники реактивных истребителей
Рядом с задними фонарями установили два нароста по форме сопел реактивного двигателя. Никакой практической функции они не несли, только подсвечивались красным светом имитируя реактивную струю.
Выхлоп казотурбинного двигателя проходил под кузовом снизу и на выходе температура не превышала 240 градусов.
Все приборы подсвечивались специальными люминесцентными лампами «космическим» светом.
Компактный реактивный газотурбинный двигатель «Chrysler Turbine Car» выдавал требуемые 130 лошадинных сил, но на 44-46 тысячах оборотов в минуту. Пришлось установить встроенный редуктор понижающий обороты в 10 раз.
Вся установка весила 190кг. Двигатель был всеядным: от растительного масла до авиационного керосина. Производители все же рекомендовали использовать только дизтопливо. Заявленный расход 22 литра в те годы никого не удивлял: на многих машинах стояли 8 цилиндровые монстры с таким же расходом. Нефть стоила 3 доллара за баррель.
Был объявлен конкурс на право тестовой эксплуатации первой партии машин. Отбор из числа желающих шел жесткий –отбирали давних приверженцев марки Крайслер, в основном глав семейств (думаю чтоб не лихачили). По условиям тестирования машина выдавалась на 3 месяца, после чего переходила к следующему счастливчику в очереди. Всего за 3 года теста успели попользоваться около 200 человек.
Результаты эксплуатации, увы, были весьма неутешительны. Газотурбинный двигатель с запозданием реагировал на педаль газа. На высоких оборотах стоял свист, который нельзя было ничем заглушить. Если на трассе тяговитость газотурбины проявлялась во всем блеске, то в городских медленно ползущих пробках ездить было настоящей пыткой.
Программу закрыли, а машины отправили под пресс. Сохранились только несколько экземпляров в частных коллекциях и музеях.
