На его холодильнике висела записка: «Мой мир заботится обо мне». Каждое утро он пробегал ее глазами и с этим знанием шел в новый день. Привычка замечать что-то прекрасное во всем, что с Вами происходит, вырабатывается постепенно. Но научиться видеть — можно.
В то время Петр Верецкий учился на втором курсе архитектурно-строительного университета и никак не мог обрести свое комфортное положение в мире. Он метался из одной области в другую, стараясь угодить чужим ожиданиям, и тратил огромное количество энергии. Периоды спокойствия становились все короче, а переживания затягивались, нередко вгоняя его в депрессивное состояние. Прошло совсем немного времени, и вокруг него снова разыгралась буря. Выручил друг с факультета по психологии и книги, что он принес. Петр прочел все труды Вадима Зеланда по трансерфингу реальности и, наконец, подружился со своим миром.
Постепенно архитектура стала отходить на второй план. Чем больше он изучал свое внутреннее «я», тем сильнее осознавал, что специальность выбрал за него отец. Путь к себе настоящему начался с признания собственных ошибок и с желания узнать, что прячется по ту сторону занавеса.
Спустя шесть лет он оказался в Праге в одном из антикварных магазинчиков на Малой площади. Едва он вышел на свежий воздух, как полил дождь. Петр прижал к груди только что приобретенный чемодан и побежал на остановку. Запрыгнув в трамвай, он с восхищением посмотрел на чемодан болотного цвета с металлическими замками по бокам и усмехнулся своему везению:
— Это ж надо, найти такое сокровище, начало двадцатого века, да и к тому же в отличном состоянии, — мысленно подумал он.
Под дождем волосы быстро намокли, лак оказался не слишком сильной фиксации, и рыжие барашки закрутились сами собой. Как ни боролся с ними Петр, начиная с девятого класса, они не отступали. Ему удалось похудеть, снять круглые очки и металлические скобы на зубах, даже избавиться от части надоедливых веснушек на лице. Но волосы, казалось, не хотели сдаваться. И каждое утро напоминали ему о том мальчике, каким он был в свои пятнадцать лет.
Он протиснулся сквозь толпу и достал карту города. Некоторое время он напряженно вглядывался в серые буквы улочек и цветные стежки метро. Ход его мыслей нарушил голос диктора:
— Остановка площадь Карлова.
***
Петр оторвался от карты, посмотрел в открытые двери, а затем в окно. И все равно не узнал здания. Казалось, город перекроили за один день. Медовый свет растекался по улицам, вбирал в себя частички скульптур и барельефов, тянулся к острым шпилям готических соборов.
Он снова посмотрел на карту и задумался, на какой остановке ему выходить. Юноша оставил гостиницу еще утром, чтобы одному прогуляться по городу, о котором он столько грезил и столько мечтал. Было время, когда он собирал информацию о ней по крупинкам: читал статьи в иностранных журналах, искал фотографии, и втайне отправлял письма.
Но конверты возвращались с красивыми чешскими марками и с синим штампом об отсутствии адресата. Он не нашел ее ни в академии музыкального искусства, ни в Пражской консерватории, ни в немецкой академии музыки и театра в Праге. Она будто бы испарилась в воздухе. Он искал ее в течение полугода, и все безрезультатно.
Однако порой случается так, что нам дается гораздо больше, чем то, на что мы надеемся. Мир заботится о своих чадах со всей нежностью и осторожностью, на которую только способен. А мы зачастую жалуемся, плачем и рвем на себе волосы от несбывшихся надежд. И только спустя время понимаем, сколько мудрости было в его не оглашенном решении.
Не смотря на то что он не нашел ее, Петр вернулся в музыкальную школу и окончил ее с отличием. В то время он исключительно занимался учебой: ходил на занятия к репетиторам, готовился к экзаменам в средней школе, а по воскресеньям сидел в кабинете отца за большим дубовым столом и слушал его наставления в архитектурном деле.
В конце мая на его имя пришло письмо из музыкальной академии имени Яначека из города Брно. В почтовом ящике оно пролежало больше недели. Мама принесла его домой вместе с газетами и положила на письменный стол.
Петя вскрыл конверт и прочел первые строки, написанные ему одним из преподавателей академии. Почерк оказался вполне разборчивым, а язык — русским, хоть и не совсем грамотным. В тот же вечер при тусклом освещении настольной лампы юноша написал ответ, а утром отправил письмо по адресу Карела Дворжака. Время и общие интересы сблизили их, и вскоре они подружились.
Петр очнулся от мыслей о прошлом и посмотрел на пеструю карту в руке. В левом верхнем углу значился адрес Карела, и строки письма тут же всплыли в его голове:
— Не существует неправильных путей, есть чужие ориентиры. Если ты хочешь построить свою жизнь, то должен найти свой путь. Не идти по проложенным кем-то до тебя рельсам, а встречать ветер в лицо, будь то попутный или нет. Ответь себе на один простой вопрос: «Чего хочешь ты?»
Ответ давно зрел в его сердце, и в конце второго семестра он бросил архитектуру, сдал экзамены и поступил на первый курс оркестрового факультета Санкт-Петербургской консерватории имени Н.А. Римского-Корсакова. Отец выгнал его из дома, прекратив всякое с ним общение, и буквально оставил его без средств к существованию. Но Петр Верецкий выбрал свой путь и не собирался с него сворачивать. 5.2 #Praga_book
Пройди по ссылке ДО или ПОСЛЕ, чтобы прочитать следующую главу.