Чемоданы наспех упакованы и вот он звонок: собираемся у Фонда Андрея Первозванного и в кортеже с мощами преподобномучениц отправляемся в аэропорт Шереметьево. Помимо меня в паломнической делегации ещё пятьдесят человек: сенаторы, банкиры, депутаты, художники, журналисты, операторы, фотографы. Летим чартерным рейсом. Самолёт ТУ-134 уже подан для посадки. Быстро загружаем вещи и занимаем места согласно своим билетам. Перед взлётом все православные дружно перекрещиваются и пристёгивают ремни безопасности. Мгновение - и мы уже в воздухе.
Летим через ночь навстречу следующему дню. Двойное отражение моей руки, выводящей буквы на бумаге в клеточку. От мощного гула закладывает уши и сбивает с мысли. Вынужден отложить листок с бумагой, потому что болтает не по-детски.
Час спустя. На иллюминаторе начал проступать морозный узор. Снаружи минус 50 по Цельсию. Похоже, я так и не усну, продолжая совершать свои маленькие открытия.
Подползаем к рассвету.
Ночь длилась один час.
Выйти за полярный круг
Заснул. Проснулся от странного ощущения чего-то неприятного в горле. С этого момента время перестало существовать. Три ночи по Москве. Цвет ясно-голубой с солнцем.
Идем на посадку. Влетаем в гущу облаков. По-прежнему болтает, но уже не страшно.
Аэропорт в городе Игарке на полуострове Таймыр. Два часа ночи. Солнце красной точкой дежурит на горизонте, золотом отражаясь в черной воде Енисея. Серое утро. Плюс четыре по Цельсию. Затертая побелка с зелеными рамами, деревянная мансарда. Пустые бараки на улице Авиации.
На летном поле - местный поп и две прихожанки. Шальные глаза старых зечек, скорых на слезы одиноких баб. "Да не от жизни нашей плачем, от радости. А кто вот этот? - одна из них смущенно кивает в сторону. - Ах, епископ, можно к нему подойти?" С этими словами женщины падают на колени перед владыкой Бостонским Михаилом, который и сам готов упасть перед ними, пришедшими сюда из города пешком. "Народу у нас всего 8 тысяч. Прихожан сколько? Да все, что есть, мои, - частит местный пастырь отец Александр. - Нефти много, добывать никто не решится, с материка не едут. Из Москвы самолет раз в месяц, из Красноярска - три раза в неделю. Оттуда и лес плывет. Здесь его вылавливают и все за границу продают, тем и живут. А вот порт развалился, да и завод деревообрабатывающий тоже, а я тут - Александр Второй, до меня был священник, тоже Александр - Первый". На поле подтягиваются другие прихожане. Охрана пытается не пускать их, потом, сдавшись на уговоры епископа, идет на попятный.
Кто возьмется судить этих людей, кто поймет, зачем они истово кланяются зарубежному епископу, зачем тычутся губами в деревянный ящик?
...Строительство Игарки благословил сам Горький, а возводить этот перевалочный порт великого Северного пути из Воркуты в Колыму зеки начали в 38-м. Когда лагеря закрыли, народ повалил сюда за шальными заработками - в лучшие времена здесь жило 25 тысяч, а теперь остались одна школа, два детсада да ещё сохранились полусгнившие деревянные тротуары, выстроенные на метровой высоте. Ими пользовались, когда всё вокруг покрывали метровые толщи снега (и, конечно, когда здесь еще кто-то жил). Прямо под ними лежат трубы, которые невозможно закопать в вечную мерзлоту.
Интересная статья?
Жмите палец вверх и подписывайтесь на наш канал, чтобы продолжить увлекательное путешествие по Дальнему Востоку!
