Калатозов получил за фильм «Летят журавли» не только международное признание, но и Золотую пальмовую ветвь на кинофестивале в Каннах. В БСЭ написано, что «необычайная подвижность камеры сделали этот фильм произведением, исполненным тонкой лирической красоты и трагедийной силы.» Прошло два года и Михаил Константинович снял еще один фильм, «Неотправленное письмо», в котором повторились многие приемы: подвижность камеры, близкие планы и пр. Тем не менее, фильм не получился, хотя в съемках принимали участие и талантливейший оператор Урусевский, и прекрасные артисты Урбанский, Василий Ливанов, Смоктуновский и Самойлова.
Почему? Эта лента была заявлена как приключенческая, а в 1950-е такие были в дефиците. Правда, тема вполне патриотично-социалистическая: геологи ищут в Сибири алмазы, крайне необходимые СССР. Приключения? А зрители видят достаточно медленное и тягучее развитие событий. Лента создавалась в тяжелейших условиях, в 40-градусный мороз, оператор снимал огонь, будучи обмотанный асбестом, чтоб самому не загореться и так далее. А на пленке в основном – лица и силуэты. Общие планы и пейзажи впечатления не производят, совершенно незачем было ехать в такую даль, чтобы их снять. Когда смотришь "Территорию" 2014-го года, то с первых же минут диву даешься: как красиво! А здесь – нет. Тускло, невзрачно, неясно.
Есть еще одна беда, присущая не только этому фильму, но и многим другим, снятым в СССР. Слишком много пафоса. Герои - не люди, но символы, произносящие высокие фразы и совершающие героические поступки. Тогда как в рассказе Осипова, по которому снят фильм, все очень просто, совершенно не возвышенно, но, между тем, это очень трогательная и грустная история. И никакого любовного треугольника в книге нет, в отличие от фильма, где он ни к селу, ни к городу.
Меня очень удивило, что геологи, ложась спать в тайге, никакой охраны не выставляют и не боятся ни злых людей, ни диких зверей. Вот и выходит, что у них ночью не только унесло лодки разлившейся рекою, но они еще и пожар едва не проспали. И идут, значит, эти бедолаги по горящему лесу и не только ожогов у них нет, никто не кашляет даже. Как?!
Рассказ заканчивается на очень трагической ноте. Все усилия геологов, весь их героизм, сама их гибель, ничего не дали.
«— Костю нашли весной, — сказал Тарьянов, — всего в десяти километрах от эвенкийского стойбища. Так что ветер мог доносить до него эти звуки. И, наверное, не один раз. Ведь Костю нашли не в самом шалаше. Он выполз из него и двинулся по направлению к стойбищу. Но прополз мало — шагов десять — пятнадцать — и замёрз… Эвенки в то лето, когда нашли Костю, не встретили никого из геологов. Они ушли кочевать в тайгу и, конечно, не могли видеть катера, всё лето ходившего по реке мимо места старого стойбища. Экипаж искал пропавший отряд… Только на следующее лето эвенки через кого-то сумели передать все Костины бумаги в экспедицию. Открытая отрядом Сабинина в Заполярье алмазная трубка два года оставалась неизвестной. Когда к ней снова пришли геологи, чтобы проверить Костину карту, в Якутии уже было известно несколько таких кимберлитовых трубок. Судьба других поисковых отрядов оказалась более счастливой…» Это просто история одной из геологических партий. Трагический конец? И такое бывает. Тогда как в фильме последнего из команды, Сабина, все же находят, и он передает сведения о кимберлитовой трубке, которую обнаружили геологи. Посыл фильма совсем другой: героизм не может не быть вознагражден.
Вердикт: лучше почитайте рассказ Осипова «Неотправленное письмо».