Мы честно предупреждали: основная задача этого канала - не публикация "развлекательного контента", а накопление в нем кусочков будущей книги (раньше на Memento mori их засовывали). А среди этих кусочков иногда будут встречаться изрядно большие - подробные разборы отдельных сказок. Они будут разбиваться на части (как Дзен рекомендует) - но...
В общем, сегодня - такой разбор сказки про "Гусей-лебедей" (с дополнениями из-за того, что что-то важное по плану будет в других главах - а если читатель с ними познакомиться не может, придется кратко писать здесь). За основу будем брать текст из сборника Афанасьева (версия Толстого, которую, в основном и публикуют в хрестоматиях, выдавая за "народную" - понятно не интересна).
Два предварительных замечания (предупреждали же):
- сказка стала назидательно-педагогической историей для детей лишь в самое последнее время. До того она - история а)для взрослых и б)рассказываемая для развлечения. Основная характеристика истории для развлечения - она должна была быть понятна аудитории. Не нам - потомкам, заумным городским жителям, оторвавшимся от реалий того времени и простонародного быта, а тем, кто слушал. В итоге, они-то все понимали - а вот собиратели уже не очень. А мы - не понимаем совсем. И получается, что мы пытаемся воспитать своих детей на историях, суть которых нам непонятна.
- сказка - не просто "деградировавший древний миф" и не "хранилище мудрости предков" (тем более - не "сокровищница психологических представлений", как любят писать в околопсихологических разборах). Она - продукт народной культуры (аналогичный любому иному развлекательному продукту, типа современной популярной литературы) - и впитала в себя и христианскую книжность, и народные верования, и пережитки язычества и - главное - "бытовую" составляющую. И еще много чего. Чтобы сказку разобрать - можно брать текст (лучше - максимально неотреактированный; страстью к придании аутентичным текстам "приличного вида" пылали многие, но не все собиратели - Афанасьев еще был не самый упертый). А уже из этого текста легко получается выделить все нужные составляющие.
А теперь - можем начать. Итак, интересное начинается прямо с первой фразы:
"Жили старичок со старушкою; у них была дочка да сынок маленький.
— Дочка, дочка! — говорила мать. — Мы пойдём на работу, принесём тебе булочку, сошьём платьице, купим платочек; будь умна, береги братца, не ходи со двора."
Ну, "старичок и старушка" здесь - обычная сказочная формула, вроде "в некотором царстве". Понятно, что если речь о родителях, то "дочка и сынок маленький" это признак еще более-менее молодых родителей. Причем, сын еще совсем мал: мать даже обращается только к дочке, никак не сообщая ему, что он должен её слушаться - он еще не понимает.
А вот про работу, на которую они идут - много интересней. Такое обильное обещание подарков (в итоге, неизвестно, подарили их девочке или нет) может означать одно из двух:
- либо родители впервые оставляют девочку с братцем одних и ей предстоит необычное испытание;
- либо это какая-то совсем необычная работа;
Если верен первый вариант (в конце станет понятно, что он - как минимум, не основной) - то мы понимаем возраст девочки. В крестьянских семьях девочки начинали выполнять работу по уходу за младшими детьми примерно в шесть-семь лет (при этом обычно брали их с собой на девчачьи игры). Нам потребовалось для этого поискать информацию в специализированном издании ("Жизненный цикл русских" Логинова) - а слушателю сказки это не требовалось: он и так все это знал. Из первых же фраз он понимал, о детях какого возраста идет речь.
А вот второй вариант... Он подтверждается косвенно: родители знают, что детям в случае их отлучки не стоит уходить со двора и разлучаться. Почему? Потому что их ожидает какая-то опасность - и мы, из дальнейшего понимаем, чего собственно бояться родителям. Речь идет о похищении ребенка какими-то злыми силами. Активность таких сил предполагалась наивысшей в дни "узловых точек года", часто называвшихся по именам соответственных праздников христианского церковного календаря. И именно в такие дни строго запрещалась работа (максимально строго - в собственном селе; в общине вообще считалось много более страшным грехом нарушить традиционный запрет, чем христианскую заповедь. Причина этого проста: выполнение запрещенных действий могло нанести вред всем односельчанам - а личный грех никого, кроме грешившего и его жертвы не задевал. Работавший в народный праздник, например, мог "погубить" весь грядущий урожай для всех - а вор (особенно, мелкий) или насильник расплачивался за совершенное лично в этой жизни или "на том свете".
Но было делать, если выполнить какую-то работу очень важно, а самому нельзя? Правильно - нанять кого-то из чужих мест, кто за деньги согласится нарушить запрет и "взять грех на себя". Это стали бы делать только очень бедные люди - так что о благосостоянии семьи детей все тоже понятно. Но нам - после анализа, а слушателю - сразу.
Запомните это на будущее: когда девочка похваляется перед сказочными помощниками тем, что у неё "богатая семья", вспомнить про их реальный статус - полезно.
О каком именно празднике идет речь? Это, вроде бы, непонятно. Но по сказке рассыпаны подсказки. Было бы правильно собирать их постепенно - но текст легко можно открыть, так что большой беды не будет, если выложить всю логику сразу. Итак - в самом начале девочка сажает братца на травку под окошком, а сама убегает играть с подружками на улицу. Почему не оставляет его в избе? Потому что в реальной крестьянской избе в теплое время не находились - темно, холодно, грустно. Даже старики и малые дети оказывались на улице - первых сажали на "завалинку", вторых матери носили с собой. Тут мальчик уже великоват, с собой его брать не надо (да и не стоит, учитывая, что речь о выполнении запрещенных действий).
ОК, у нас период с апреля (когда уже есть травка) где-то по конец августа. Скорее - май-начало августа. Все равно широко.
Но в сказке нас ждет еще одна подсказка: лесная яблоня будет предлагать девочке помощь в обмен на собственное яблочко. Яблоня, конечно, говорящая и волшебная - но все-таки созревшие яблоки (или, по крайней мере уже висящие на ветках) как бы подсказывают нам: речь про период с Яблочного Спаса (6/11 августа) по середину сентября.
В этом периоде есть несколько дней в народном календаре связанных с запретом на работы (пока смотрим эту версию). Но среди них есть один, в который запрет на работу был абсолютным, могущим вызвать проблемы не только у нарушившего, но и у всех, живущих рядом (гибель озимых или болезнь скота) - Головосек (день Усекновения главы Иоанна Предтечи/Крестителя), 29 августа/11 сентября. В этот день (считавшийся одним из самых опасных в году) запрет на работу был настолько строг, что даже сильное желание подзаработать натыкалось на общее осуждение односельчан. И надо было всячески умаслить дочь: мол, мы тебе и это купим, и то - только никому не говори, что родители запрет нарушают.
Но мало того - именно в этот день по южнославянским поверьям (а сказка из афанасьевского сборника именно на юге Черноземья и записана) было опасно ходить в лес: змеи "уходили зимовать под землю", а водоемы покидали злые духи, которые...могли похитить ребенка и утащить его с собой в Иномирье.
В общем, день опасный, работать в него нельзя (или только по очень большому секрету) - а кто будет работать будет наказан. Похищение ребенка - стандартный способ наказания за неурочную работу в народных преданиях. Что, собственно и происходит. Но об этом - в следующий раз )))
Еще одним косвенным подтверждением версии про то, что ввиду имеется именно Головосек является обещание матери "мы тебе платьице сошьем". Если предположить, что речь не о первом опыте дежурства по охране ребенка, а вполне привычной работе (просто в необычное время) - то "платьице", это не просто платье (а девочке - не шест-семь, а двенадцать-четырнадцать). Это новый , "почти взрослый" наряд для девочки, включающий в себя понёву (сложную юбку-фартук или просто первый в жизни фартук), основной признак того, что в простом светлом девочка уже ходить не может: у неё начались месячные и (в случае понёвы) она может быть просватанной. Первое надевание понёвы происходило всего три раза в год - один из них, в некоторых губерниях, приходился на день Рождества Пресвятой Богородицы (Оспожинки, Осенины) следующий через десять дней за "Иоанном осенним". Получить уже девушкину одежду перед наступлением зимы - это обеспечить свое право на присутствие на осенне-зимних бесёдах, вечеринках взрослой сельской молодежи, куда не допускались "малыши". Подарок не просто ценный - но и статусный.
Хотя речь может идти и о другом "узловом дне", Яблочном Спасе, в народной традиции тоже связанном с запретом на работы. Тогда день, в который дарится (обычно через сложный обряд) понева/фартук - это поминовение Успения Пресвятой Богородицы (Обжинки).
В общем - в следующий раз продолжим.