Они кружились в упоительном, как сама юность, очарованном вальсе.
– Я люблю вас! – шепнул он, осыпая её золотыми искрами пылкого томления.
– Я люблю вас, – как эхо, отозвалась она, оделяя его пламенеющей нежностью потаённых девичьих грёз.
Очередной тур вальса завершился обжигающим поцелуем.
– Мы рождены, чтобы быть вместе! – настаивал он, снова и снова отдавая самого себя в доказательство искренности.
– Наши судьбы едины, – соглашалась она, принимая его дары, отвечая на поцелуи.
Каждый оборот сближал их всё больше, жарче и теснее становились объятия. Но это не могло продолжаться вечно. Расточая свою мощь, свою страсть, саму свою суть, он быстро дошёл до полного изнеможения. От него осталось лишь сердце, пульсировавшее из последних сил, пока не истощились заповедные источники его бытия. Взрыв – и там, где совсем недавно пылало томление, сияла страсть и светила искренность, воцарилась чёрная, беспросветная пустота отчаяния.
Она продолжала кружить рядом, взывая к нему, пытаясь заполнить собой эту мрачную бездну – но её жизнь, её сила и радость могли лишь ненадолго расцветить причудливыми красками холодное безжизненное пространство, а после кануть в бесконечность, растаяв без остатка…
– …как видите, эволюция звёзд в тесных двойных системах протекает гораздо быстрее и драматичнее, чем эволюция звёзд-одиночек, – профессор нажал кнопку, и строгие ряды формул и диаграмм сменило красочное изображение аккреционного диска. – Всматриваясь в глубины Вселенной, мы можем видеть, словно в немом кино, страсти, бушевавшие миллионы лет тому назад. Почти как в сказке – жили-были…
Миниатюра из цикла "О любви и небесах"
Другие миниатюры цикла:
"Я есть"