Когда старик очнулся уже стемнело. С соленых озер потянуло сыростью. Наступала ночь. Он приподнялся с земли и отряхнулся.
- Мальчик, - позвал он и огляделся по сторонам.
Мертвая земля Аэрфайна не отозвалась взаимностью. Только ветер гнал от голубых гор холод. Старик поёжившись вздохнул. И вдруг его взгляд скользнул по грузовому отсеку робота и он молниеносно понял все.
- Боже, мальчик мой, - старик схватился руками за голову и начал бегать вокруг отсоединенного управляемого блока:
- Как же так? Как же такое могло произойти? Зачем я рассказывал тебе о земле. Зачем забивал тебе голову сказочными мирами и планетами?
Старик заплакал. Слезы сами собой выступали и он с трудом убирал их с морщинистых скул рукой. Старик вошел в свою лачугу и огляделся:
- Всегда хотел быть один а тут вот такое несчастье. Вот урок тебе старая каракатица, - выругался он сам на себя, - но ведь он ушел с ними…
При этих словах старик побледнел, - с демонами, к храму греющей звезды. Мой маленький заступник, зачем ты так поступил? Что же теперь ждет тебя? На столе все так же лежала его тетрадь с домашним заданием. Старик приблизил ее к себе и начал аккуратно перелистывать записи. Вдруг на полях он увидел записи, и кажется это были стихи. Да, да стихи. Старик зажег лампадку и поднес тетрадь поближе.
И усну я, где клевер душистый
где роса в изумрудной траве
где цветок, золотисто- пушистый
улыбается желтой луне
где веселые эльфы на струнах
пропоют о вселенской любви
где гадают старухи на рунах
где степные растут ковыли
там закрою глаза, и на веки
по течению, властью огня
нас уносят смертельные реки
от любви, от мечты, от тебя..
Старик горестно прикрыл руками лицо и погрузился в уныние.
А в это время…
- Добро пожаловать в мир теней, - учтиво произнес Готлиб.
Мир перестал существовать. Исчезли незамысловатые очертания синеющих гор. Пропала долина с ее болотами и солеными озерами. Мальчику даже показалось что пространство окружающее его, превратилось на мгновение в мельчайшую тканную паутину. Она обволокла его с ног до головы и искусно проникла в глаза рот и уши. Он даже попытался отряхнуться от этого неведомого наваждения.
Вдруг вдали что – то показалось. Это «что – то», двигалось в сторону нашей процессии слегка переминаясь с ноги на ногу. Мальчик разглядел его. Это был высокий не молодой Аэрфанянин. Одет он был в желтую тунику до пят с красными выцветшими пятнами и на голове носил точно такой же шлем, как и Тула. Его вытянутое, худое и бледное лицо с маленькими пустыми глазницами не предвещало ничего неожиданного. В руках он нес старый желтый чемоданчик с железными набойками на краях и желтой полированной ручкой слоновой кости.
- А вот и он, - тихо прошептал Готлиб, но мальчик услышал его и почувствовал смущение в голосе демона.
Гость так же неспешно подошел к процессии и устало осмотрел ее. И только спустя минуту произнес:
- Тула, - твои гости знают правила?
Тула радостно подбежал к высокому и погладил его по спине своей ручищей:
- Приветствую тебя страж мира теней, - учтиво сказал демон и поклонился перед высоким, - они конечно знают правила.
Высокий опять пристально оглядел присутствующих и его взгляд остановился на мальчике с повозкой.
- И это знает? – сурово спросил он.
Готлиб покачиваясь быстро поднырнул под руку мальчика и так же быстро начал шептать ему на ухо:
- Мотни ему головой и ничего не бойся. Все пройдет очень быстро. Я ходил через это место сотню раз и как видишь жив и здоров. Ну, кивни же ему головой, ну…
Мальчик нерешительно кивнул. Высокий улыбнулся и открыв свой чемоданчик достал длинный ржавый нож:
- Кто первый, - учтиво спросил он.
Мальчик пошатнулся от ужаса, но Готлиб удержал его на ногах.
- Сейчас чик и усе, - радуясь как ребенок пропел Тула. Он снял корзину и освободив ворот встал перед длинным на колени таким образом, чтобы тот оказался позади него. Детская непосредственность не переставала сиять на его лице.
- Демон Тула, - выкрикнул страж мира теней, - готов ли ты к переходу в мир скорби?
- Затем и пришел мой сударь, - улыбаясь пропел демон, и закрыл глаза.
Произошедшее далее пронеслось перед глазами мальчика как страшный сон или дурно поставленная пьеса. Длинный также закрыл глаза, что – то прошептал себе под нос и приближавшись к демону сзади приставил к его горлу свой ржавый клинок. Тула мог бы одним пальцем сломать ему шею. Но теперь стоял перед этим длинным незнакомцем на коленях и учтиво подставлял свою. Длинный еще что – то прошептал себе под нос и молниеносным движением резанул демона по горлу. Кровь хлынула фонтаном. Тула все так же улыбаясь схватился за шею и захрипел. Он попытался подняться, но у него плохо вышло. Еще мгновение он покачнулся и рухнул к ногам мальчика замертво.
- Ты следующий, - сказал Готлиб и подтолкнул мальчика в сторону стража теней.
Ноги стали ватными и мальчик с ужасом шагнул к своей неминуемой расправе.
Ранее он рассуждал со стариком на тему жизни и смерти. Тех миров что могли ожидать человека в загробных ипостасях. Но… прочувствовать это на своей шкуре он был не готов:
- Дедушка миленький спаси меня, - заплакав прошептал мальчик.
Но длинный приблизил его к себе и наклонившись оказался с мальчиком лицом к лицу:
- Тебе страшно малыш? – спросил страж. Лицо его было безмятежным и спокойным. С ножа еще капала свежая не успевшая свернуться кровь демона Тулы.
- Я хочу…
- Жить? – перебил его высокий и улыбнулся, что казалось совсем для его натуры не характерным, - а что такое жизнь по твоему? Готов ли ты из жизни перейти в мир скорби?
- Нужно сказать что готов, - затараторил Готлиб, подсказывая мальчику.
- Что?
- Разочароваться можно во всем, - начал говорить страж мира теней, - Но только не в самом себе. В последнюю очередь человек посчитает себя виновным в какой – либо выходке. В последнюю очередь будет каяться и молить о собственном прощении. Виновных на костер, меня на пьедестал! Так устроена оскверненная душа человеков с голубенькой планетки на границе адских миров. А ведь они уже стоят у своей последней черты. Один шаг и в аду, по сути они уже находятся там, но проблескивает сквозь толщу небытия этот тоненький луч света. Сквозь непроглядную тьму как игла высокой телебашни втыкается в небосвод, так и входит он в нутро темных лабиринтов души и ворошит, и щекочет там то сокровенное что еще было когда – то дорого простому и незатейливому землянину. И говорит голосом совести из-под ребер. А зачем я? Зачем Вы все вокруг меня? Почему так, а не иначе? Откуда я? Почему кислое? Зачем зеленое? И еще миллионы подобных вопросов.
Колени дрожали и мальчик совсем не понимал о чем говорит страж, но он вежливо продолжал:
- Все они, когда – то, кем – то были. Впрочем, как и мы. Знали правду умели любить старались верить и спали чистым и беззаветным сном. И душа во время сна потихонечку, почти шепотом общалась с мирозданием. С той всесильной ипостасью что создала весь удивительный мир с его дуростями и прелестями просто подумав об этом. У себя в величественном божественном уме. А потом шарахнуло их вниз и как преступники расползлись они по земле и расплодились. И остались они отголосками и осколками волшебного зеркала жизни. И смотреть в него страшно, и не смотреть невозможно.
И печаль о содеянном. Ведь никто же не хотел такого для себя. Где – то глубоко в подкорке грызет червячком и подтачивает совестливостью. Грусть берет за горло холодными пальцами, как будто ты уехал куда-то далеко и очень скучаешь о родине. Как будто ты однажды прозрел и увидел небо с его мириадами, млечными путями и черными дырами, а потом снова ослеп. Как будто ты заглянул в рот Богу и все понял в единый момент, и истина эта отпечаталась у тебя между бровей знаком мудрости. И все это опыт и не более. Так почему же так горестно искать счастье там, где возможно его и не было никогда? Там, у последней черты на границе адских миров. Вот она жизнь, - длинный развел руками в стороны и склонил голову перед мальчиком, - со всеми ее болями и радостями. С восходами греющей звезды, закатами лун и падением метеоритов. С надеждами и разочарованиями. С любовью и ненавистью. С дружбой, - и он указал ему ножом в сторону раненой птицы в повозке, - и отвагой. С преданностью, - и он указал ему в сторону того места откуда они пришли. В сторону дома старика.
- Вот она жизнь, - он пододвинулся к мальчику поближе. Так, чтобы можно было слышать стук его сердца, что колотилось теперь от леденящего ужаса.
- И вот она смерть, - прошептал длинный.
Нож с хрустом вошел мальчику между ребер. Его сердечко замерло и встретило ржавую сталь на вдохе.