БАРБАРА ФРИТТОЛИ ДЕБЮТИРОВАЛА В «ЗАРЯДЬЕ»
Дебют певицы в Москве состоялся в 2008 году, в Концертном зале имени Чайковского: «любимое сопрано Риккардо Мути» исполнила впечатляющую неоперную программу, но под оркестр, ведомый другим итальянским маэстро – Маурицио Беннини. Тогда она приехала в российскую столицу в лучах славы вердиевской примадонны (у всех на устах были ее успехи именно в этом репертуаре в первом театре Италии). Именно этой музыки от нее ждали больше всего, но Фриттоли решила иначе, посвятив московский рецитал другому своему любимому автору, на музыке которого, по ее собственному выражению, она выросла – Моцарту, а из песнопений своей родины предложив мало кому известного у нас Мартуччи. Это была, в известной степени, сенсация и сюрприз – однако нетривиальный ход оказался удачным: изящество и безупречная вокальная техника совершенно покорили столичных меломанов, увидевших совсем другую Фриттоли.
За прошедшие годы оперные успехи примадонны только множились – она так и «челночит» от Моцарта к Верди и веристам и обратно, не покидая ни одну из своих излюбленных территорий. Но, к сожалению, оперных работ Фриттоли Москва вживую так и не слышала. Для концерта в «Зарядье» она вновь выбрала сугубо камерную программу – на этот раз под рояль. И это вызвало противоречивые эмоции. С одной стороны, позитивные: редкий, незатертый репертуар, возможность встретиться с иной гранью ее дарования. С другой, определенное разочарование, поскольку слава певицы, главным образом, — оперная. Но это ее качество, как ни странно, проявилось и в данном, казалось бы, сугубо камерном концерте.
В его весьма обширной программе было всего два произведения, связанных с оперой – в обязательной части программы это «Аве Мария» Масканьи (родом, как известно, из «Сельской чести») и на бис – выходной монолог Адриенны Лекуврёр из одноименной оперы Чилеа. И оба этих номера прозвучали не просто ярче всего остального – в этом, как раз ничего неожиданного, поскольку их оперная, театральная природа, диктует именно такую их подачу. Они прозвучали наиболее гармонично – и музыкально, и интересно по эмоциям, и максимально выгодно с точки зрения демонстрации тембральных красот голоса. Этих характеристик частенько не хватало во всех прочих исполненных в тот вечер певицей вещах.
Она разделила программу строго пополам. В первом отделении – итальянцы: великие Доницетти и Верди, любимый Фриттоли Мартуччи (из того же цикла «Песнь воспоминаний», что исполнялся в Москве одиннадцать лет назад), менее значимые, но обаятельные Тости и Цимара. Во втором – разные французы: Дебюсси, Дюпарк, Берлиоз, Пуленк. Первые прозвучали прозрачно и меланхолично, условно слишком «по-моцартовски», будто ренессансные канцоны, а не романсы и песни романтического века – при чем даже заведомо экспрессивные, драматические. Но это кредо певицы – даже оперного Верди она пропускает через свою моцартовское нутро и моцартовскую школу. Поэтому в ее итальянцах на первый план выходит то, чего публика меньше ждет – чистая лирика, нежность, мечтательность и поэтичность. Вторые – изящно и утонченно, именно так, как должны согласно стилистике, без тени экзальтации – даже наиболее выразительные из них.
Рафинированный метод подачи, которому верна Фриттоли, имеет как свои плюсы, так и минусы. С одной стоны, возможность расслышать нюансы, тонкую звукопись композиторов, ощутить мелодическое богатство и красоту полутонов, с другой – некоторая вокальная умеренность, если не однообразие: все два часа в зале царила по сути одна эмоция, лишь с небольшими, едва уловимыми вариациями.
Голос Фриттоли за годы большой карьеры не утратил мягкости и пластичности, и хотя он не поражает тембральным многоцветием, но все же весьма богат красками: чарует сочная середина и органные низы, а вот верхний регистр звучит сегодня не так хорошо, как раньше – стал более резким и хуже контролируется певицей. Сообразно задачам камерного музицирования она старательно весь вечер укрощала свой инструмент, позволив всего пару раз откровенно громкие, победоносные форте. Верной союзницей вокалистки выступила грузинская пианистка Мзия Бахтуридзе, эффектно исполнявшая вступления и проигрыши, но, как и требуется, совершенно растворявшаяся в пении, когда Фриттоли вступала, ловившая голос в каждый момент времени, чутко реагируя на малейшее рубато певицы.
26 января 2019 г., "Музыкальная жизнь"