Когда надоедала вечная картошка на столе, я тянула: «Ма-а-ам, хочу колбаски!» Однажды она уже приносила мне это лакомство – кружок вареной колбасы, остро пахнущей чесноком, и я съела с ним целую буханку хлеба. Колбасы откусывала понемножку, а хлеба помногу: все равно было необыкновенно вкусно и хватило на целый день.
Когда я уже надоела своим «Ну, ма-ам!», она сказала: «Дочка, вот картошка, хлеб и чеснок – это и есть колбаса. Попробуй!»
Я попробовала. Чесноком, конечно, пахло, но… С другой стороны, не будет же мама, взрослый человек, меня обманывать! Я старательно глотала картошку, вспоминая тот полузабытый вкус, веря и не веря, и решив, в конце концов, что раньше была просто какая-то другая колбаса.
Была, была эта вечная кормилица-картошка и потом много лет на моем столе. Вспоминая давнишний мамин горький обман, я усмехалась: «Ничего, ешь, ешь, Нина, с хлебушком и чесночком, это и есть колбаса!»
Свой дом
Одно из моих любимых занятий в детстве – игра в «свой дом» – территорию независимости и защищенности. Стол, накрытый длинной, до полу, скатертью – детское воплощение такого «дома». Забираюсь внутрь – и меня нет, я свободна! Можно мечтать, плакать и бесконечно долго разглядывать сучки и разводы на «потолке» – деревянной крышке стола, – находя в них очертания лиц, деревьев, птиц и облаков.
Особенно тщательно я выметала пол и расставляла вещи по своим местам, если мама куда-то отлучалась: изба становилась «моим домом».
Однажды мы с подружками вычистили теплушку у совхозной конюшни: все вымели, убрали. Постелили на стол газету и поставили банку с цветами. Некуда было выбросить мусор, и мы решили его сжечь в печке. Конюх, увидев дым над теплушкой, прибежал и разогнал нас, даже не заметив наведенного порядка.
Так до сих пор я и ищу «свой дом», где «меня нет», где тепло, чисто и безопасно.
Надо решиться
Восьмилетняя школа находилась в соседнем селе, в пяти километрах. Зимой, до больших морозов, школьники ходили туда пешком, а потом после ежегодных традиционных «забастовок» совхоз выделял для них семь-восемь подвод и одного возчика.
Осенью и весной по сухой погоде транспортом служил велосипед. У меня такой роскоши не было, а лето заканчивалось. Наконец, за неделю до занятий мама смогла купить велосипед, нужно было его осваивать.
Я вытаскивала тяжелый, блестящий «Урал» к магазину, а оттуда катилась вниз по деревне, поставив одну ногу на педаль. До седла я не доставала, нужно было учиться ездить «под рамкой». Через два дня я осмелилась поставить вторую ногу на педаль, а дальше дело не шло. И вот, когда я в который раз мчалась так под горку, соседская девчонка (она мыла картошку в корыте у своего дома) крикнула: «Крути!» Я не знаю, как получилось, – ноги сами прокрутили педали… Первого сентября я уже усердно катила со сверстниками в школу.
Сколько раз потом у меня не шли дела потому только, что некому было крикнуть в нужную минуту: «Крути!»
Продолжение здесь
Author: Нина Стручкова
Книга "Мы всё ещё русские" здесь
