Эта тема крутилась в голове давно, но желание написать возникло только после прочтения комментариев о ом, что депрессия — это роскошь, потому что большинство людей не имеет возможности жить и ничего не делать, в ожидании возвращения в норму.
Я не раз переживала депрессивные эпизоды. Просто потому, что мой организм так устроен. В этом, скорее всего, даже никто не виноват. Просто есть люди с пороком сердца, с дисплазией суставов, с очень чувствительной кожей, а есть с эндогенной депрессией, когда в биохимии мозга сбой. И можно минимизировать риски, но не убрать полностью. Впрочем, я не об этом.
Я тоже до определённого возраста искренне считала, что лечиться, отдыхать, давать себе передышку из-за болезни – роскошь. Ну а как иначе? Кто-то должен это, то и ещё вон там. И дело не только в деньгах. Дело и в том, чтобы не «напрягать» лишний раз окружающих, пока ты лежишь в больнице. Дело и в том, чтобы не останавливаться в саморазвитии. Дело и в том, чтобы не обидеть кого-то из близких.
Я помню, как я выходила на работу с приступом холицестита, потому что мне давали выходной (без моей просьбы, так вышло при составлении графика), а именно в день, когда я не могла разогнуться от боли, звонила начальница и просила отработать именно сегодня. Ну не могу же я подводить других. Правда?
Я помню, как после операции я на второй день неслась проводить мастер-класс по валянию шерсти, потому что расписание составили за несколько месяцев до, того, как я загремела в больницу, а операция была экстренная. Я же не могу подвести других? Да? Тем более, что мне это тоже нужно, иначе придётся вернуться к творчеству на уровне хобби с редкими оплачиваемыми заказами, а у меня только-только всё это стало не просто окупаться, но и приносить доход в половину моей зарплаты.
А на следующий день после, я ехала на свадьбу к друзьям. Сотню километров по жаре в микроавтобусе. С ноющими, пусть и не сильно швами. Туда, где мне нельзя ни есть, ни принимать участия в общем веселье, а просто надо быть, потому как друзья, которые оплатили заранее не только банкет, но и номера для иногородних гостей.
Я помню, как я сидела на работе с температурой 39, потому что кроме меня никто не сделает отчёт. А я же не могу подводить коллег. Тем более, мне очень нужна была и эта работа, и эти деньги. Более того, я приходила вечером, когда люди расходились, хотя диагноз был не ОРВИ, но зачем пугать коллег.
Я помню, как я, работая дома, писала три сотни описаний к техническим товарам, не взирая на ротовирус, рвоту через каждый час, температуру и скачущую по мне двухлетку. Я же обещала.
Я помню, как я вышла на работу в день, когда меня сбила машина. Сотрясение и плохо сгибающаяся коленка? Но я же должна работать. У мужа же сильно урезали зарплату, а у нас кредиты.
Я помню, как отказалась от госпитализации с подозрением на аппендицит, потому что мне не с кем оставить дочь, которой всего девять месяцев, и которая ещё часами висит на груди.
Я много чего подобного помню. И я намеренно не пишу про депрессии и прочие острые состояния.
Сейчас, в свои тридцать пять я имею три хронических заболевания, которых могло не быть, если бы я всякий раз давала себе возможность нормально пролечиться, отлежаться и просто выдохнуть. Но разве думаешь об этом, когда ты, в принципе, ещё молод и полон энергии, а общество так и подначивает быть сильнее, терпеливее, идти вперёд, ползти из последних сил, беря всё новые планки, а на исходе сил лежать, но в направлении цели, потому что даже смерть не оправдание, потому что умри, но сделай.
Если посчитать, то в итоге и лечение обходится дороже, и возможностей заработать на него с каждым годом всё меньше.
Если отмотать назад ленту событий, и взглянуть на них честно, а не сквозь очки хорошей и удобной девочки-отличницы, не сквозь лупу перфекционистки, я вижу, что в каждой из описанных выше ситуаций у меня был выбор. Просто я всегда выбирала не себя. Оказывается, этому нужно учиться.
Я легко могла не выходить на работу зелёная от приступа. Я могла вызвать скорую и попасть на операционный стол, а потом предъявить больничный. Так в итоге потом и вышло. И никто не умер. Более того, моё отсутствие некоторые восприняли с радостью от возможности заработать денег или лишний выходной про запас. Коллеги порой пропускали дни и без больничных. Мне ничто не мешало. Мне мешала только я, не умевшая выбирать себя.
И мастер-класс можно было перенести. В этой студии потом такое случалось. И мир ни разу не рухнул. И все прекрасно понимали и принимали чужие обстоятельства. Мне ничто не мешало. Мне мешала только я, не умевшая выбирать себя.
И уж свадьбу близких друзей я легко могла пропустить или, хотя бы, явиться только в ЗАГС, а на торжество отпустить мужа и дочку. Настоящие друзья потому и называются так, что поняли бы. Мне ничто не мешало. Мне мешала только я, не умевшая выбирать себя.
Я могла не ходить больная на работу, потому что эффективность моего труда в таком состоянии резко падала. Если посчитать, то выгоднее было полежать несколько дней, а потом выйти и остаться пару раз подольше. Да, я потеряла бы в деньгах, но полученный в итоге ревматоидный артрит, который обостряется теперь от любого больного зуба или горла, обходится дороже. Мне ничто не мешало. Мне мешала только я, не умевшая выбирать себя.
С текстами я, тем более, могла не геройствовать. Заказчик знал меня уже не один год. А выложил эти описания на сайт он лишь спустя два месяца. Мой подвиг был никому не нужен. Мне ничто не мешало. Мне мешала только я, не умевшая выбирать себя.
Вспоминая случай со скорой, которой я писала отказ, я вспоминаю фильм «Аритмия», который расхваливали чуть более года назад. Мне сам фильм не слишком понравился потому, как кроме неумения людей говорить и слышать, ничего не продемонстрировал. Но там был эпизод с женщиной, которая с подозрением на сердечный приступ пыталась донести до врача, что никак в больницу не может. С кем же останется дочь?
Почему мы постоянно верим в свою бессмертность? Мы стараемся сделать хорошо всем. Мы часто ругаем себя за долги или кредиты, которые, кстати, неплохой инструмент экономии, если верно использовать. Но при этом часто не думаем о том, что берём кредит у себя. Берём самое ценное: время и здоровье. Это то, что не купить. Это то, что не отдать. И часто никак не компенсировать.
Если человек умрёт или заработает диагноз пострашнее депрессии, сразу всем станет хорошо? Сразу появятся деньги, будет, кому сидеть с детьми, наступит великое счастье? Ведь, нет же. Кто-то выйдет за тебя на работу, как-то решат вопрос с детьми и все остальные вопросы. И не факт, что решат так, как тебе бы хотелось. Но только ты уже никак и ни на что повлиять не сможешь. Тебя не будет.
У нас принято идти на работу с гриппом, чтобы не потерять в деньгах. И плевать на сердце, на котором отражается каждая температура, перенесённая на ногах. Принято выпить Терафлю и продолжить варить обед и драить полы. И неважно на то, что оно не лечит, зато по печени бьёт неплохо. Но полы важнее печени. Принято в предынфарктном состоянии везти лекарства маме в больницу. Ведь если умрёшь, то это оправдание, а если нет, то надо ехать.
Если у человека нет сил справляться, значит, их реально нет. И это шаг до саморазрушения либо психики, либо организма. Либо до окна.
Кстати, в депрессии у большинства нет сил на то самое окно. Они появляются лишь на выходе из состояния. И это самый опасный момент.
Жить — роскошь.
Вы свалитесь с инсультом, то что? Почему только болезни, которые укладывают пластом в кровать, дают право лежать пластом?
Я процитирую, пожалуй, один комментарий:
«Позволить себе полгода лежать – это роскошь, да, а депрессия – нет. В таких случаях человек, разумеется, встаёт и делает необходимый минимум просто для выживания себя и детей. Все это затягивается не на полгода или даже полтора лежания, а на долгие годы существования без сил «на минималках», дети вырастают с матерью, которую они ощущают как нелюбящую и безучастную, вырастают сами несчастными и травмированными. А она просто не могла дать больше, просто не было. Иногда потом могут опознать, что у матери была депрессия ("я понял это по её пустым глазам" - реальная фраза). Работа – для выживания, ни о какой прости Господи карьере или хотя бы увлеченности речи нет, сделать необходимый минимум и уползти ровно в 18. До окна чаще всего не доходят, причин две – чувство долга и страх смерти (и это не то же самое, что желание жить). Ну ещё и в глубине - призрачная надежда на то, что станет лучше. И так – годами. Со сломанными ногами из точки А в точку В можно добраться ползком, но приятной прогулкой или энергичной пробежкой это уже не будет. Примерно то же самое можно сказать про жизнь со сломанной психикой».
Я очень надеюсь, что прочитав это всё, кто-нибудь возьмёт в руки ручку и лист бумаги, и посчитает, и увидит наглядно, насколько эффективнее сначала дать сломанным костям ног правильно срастись, потом восстановиться и уже тогда идти полноценным шагом, порой даже переходя на бег. И да, это не только о переломах.
Выбирать себя иногда сложно.
Многие из нас выросли на «мало ли, что ты хочешь», «не ной, уже не болит», «перехочется», «до свадьбы заживёт», «умри, но сделай», «не умеешь – не берись», «взялся за гуж – не говори, что не дюж». Выбирать себя не учили.
Кажется, что если не ты, то никто не сделает, не позаботится о детях, не оплатит долги, поэтому всякий раз берёшь у себя очередной кредит. Берёшь время, силы, здоровье.
Действительно, если не ты, то никто не сделает главного. Не выберет тебя. А если человек раз за разом выбирает не себя, однажды ничего не останется. Человека просто однажды не станет. А дети, долги и всё остальное – останется.
