Часть первая. Восьмидесятые ... Часть четвёртая. Начало девяностых
Часть пятая. Семидесятые-восьмидесятые:
Баба Маша надолго замолчала. Евгений встал и вышел на улицу. Он бросал курить, но у него с собой была пачка. Он закурил. Перед глазами был ЗИЛ и обнявшаяся пара, слишком поздно его заметившая. Он чувствовал будто сам потерял двух близких людей. Как такое можно пережить? Он никогда раньше не думал об этом.
На улице было холодно и он зашёл обратно. Бабушка по-прежнему сидела к нему спиной. На ней был зелёный беретик, из под которого выбивались совсем белые волосы и серенькое пальто. У неё была на удивление прямая осанка. Рядом в пол оборота к ней сидела женщина со стаканчиком чая. Евгений сел на своё место и снова открыл книжку.
– Баб Маш, может вам тоже чаю взять, горяченького?
– Нет, дочка, спасибо, я не хочу. На вот тебе пирожок! А то желудок испортишь – чай без ничего пить.
Евгений почувствовал вкусный запах пирожков. Он не помнил что именно, но что-то очень хорошее срезонировало в его памяти от этого запаха.
– Расскажу-ка я тебе дальше, – продолжила бабушка, обращаясь к женщине, – а то подумаешь, что жизнь у меня горемычная, и всё что в ней было светлого, всё ушло. Нет, один лучик остался – внучка Анечка.
Пришёл к бабе Маше тогда участковый, говорил, что Аню лучше в детский дом поместить. Баба Маша была убита горем и сначала не поняла о чем это он говорит. А когда поняла – разозлилась, что с ней бывало редко и даже накричала на участкового. Но потом извинилась. Сказала, что дочь она сама поднимала, а сейчас ей всего 44, и она постарается заменить Ане мать, насколько это возможно.
И снова школьные годы, как будто история шла по спирали. Баба Маша ходила на родительские собрания. Иногда её называли мамой Ани, она не поправляла. Зачем? Она старше внучки всего на 37 лет. Некоторые и детей рожают позже. Аня росла девочкой спокойной. Ходила в музыкальную школу, любила иностранные языки. В школе преподавали немецкий и английский разным классам. Она выучила оба. Пыталась научить бабу Машу, но та отмахивалась. Мол, куда мне, на старости лет? Но вообще, баба Маша не любила немецкий, да и английский заодно, но внучке, конечно, о том не говорила. Закончила Аня обе школы с отличием и поступила в МГИМО. Там она познакомилась с Эдиком. Она много бабушке про него рассказывала и писала, но приезжали они всего однажды. Эдик не понравился бабушке. И она ему, как видно, тоже. Хотя оба пытались делать вид, что это не так. Потому, что каждый, по своему, любил Анечку. На свадьбу к ним в Москву баба Маша не поехала, сославшись на болезнь. Правнучку Аня привезла показать, когда ей уже был годик. У бабы Маши ёкнуло сердце. Правнучка Лена была вылитой Василиной. В два года Аня привезла и оставила Лену у бабы Маши на месяц. Они с Эдиком уехали в Сочи. А в три – Лену оставили у бабушки на всё лето. В шесть – Аня виновато рассказала бабушке, что им с Эдиком предложили работу, связанную с частыми переездами по заграницам...
– У Лены тут много друзей, – сказала ей баба Маша, – а мне всего 63, я молодая прабабушка, и буду счастлива, если вы оставите ребенка у меня...