«Одиночные, чахлого вида, пальмы. Солнце, неуклюже зависшее, над лазоревым морем. На заднике — одуревшие от жары люди, в бермудах и панамах. А под ближайшей раскидистой — худая, с тонкими ногами и цыплячьей шеей, женщина. Юбка по колено — белая, парусиновая, на крупных пуговицах по планке, вдоль всей длины. «Гавайка» — с чайками и рыбами вразброс. И широкополая соломенная шляпища. Пол лица укрывающая напрочь. Да и вся фотка была мутная от неправильного света и нечёткая от тряской руки.
Мне заслали её по почте. Открыв в очередной раз ящик, я обнаружила посылку. И сначала решила её проигнорить. Дел невпроворот. Баба под пальмой — неопознаваемая и никаких чувств не вызвавшая — в список срочных не попадала. Но к вечеру образовалось «окно». И я снова вспомнила о фотке. Детальное изучение лишь прибавило вопросов. Я точно не знала лицо этой особы. И даже кривенькие — вполне себе аутентичные — ножки не вливали свежей ясности. Прикид мною был оценен, как «кошмарный». Таких знакомых у меня вовек не заводилось. Не люблю, знаете ли, пошлое, банальное и безвкусное! И я снова отложила процедуру идентификации до лучших — в смысле внезапного озарения — времён.
Прошла неделя. И в «личку» мне кинули письмецо. Аккаунт выявился незнакомый. Да и сведения на главной странице — скудные и сомнительные. Отсутствие альбомов, дурацких подписок, подарков и прочей шелупони, которой обрастает с годами давний «сиделец» сети. Говорили о вновь созданной страничке. Видимо, для разовой надобности. Меня передёрнуло. И я вскрыла переписку.
«Так как ты не удосужилась ответить мне на послание. Пришлось поднапрячься и найти тебя в соцсетях. Ты мне стоила времени, трудов и сил. Вычту!
Выдохни! На фото та, что выпила из твоей жизни гектолитры радости, сожрала тонны счастья, похерила твоё спокойствие на многие годы. Когда-то ты предпочла не знать, кто придумал и привёл в исполнение всю гнусь. Так складно и организованно перелопатившую твою жизнь. Принудившую тебя переменить всё — место жительства, работу, мужчину, друзей, хобби. Заставившую отказаться от того, что тебе было дорого и значимо. По сути, перечеркнувшую огромную часть твоей жизни. Твой выбор — можно пойти и отомстить, можно закрыть глаза и спрятаться. Я не судить тебя собралась. Поделиться добытым.
Ты не остановила её тогда, хотя могла. И она пошла дальше. Крушить, гадить, отбирать. После тебя в её «чёрном» списке оказалась моя сестра. Но Милкиных сил не хватило, даже спрятаться. И вот уже семь лет я воспитываю её двух детей-сирот. Знаешь ли, не просто. Особенно, когда они — ещё мелкие, но уже умудрённые горем — спрашивают. Почему мама упала с крыши.
Я искала эту тварь. Не буду скрывать — хотела найти и убить. И сидеть потом страшным не казалось. Страшным было отпустить эту гниду гулять дальше. Чтобы она плодила новых сирот.
И я нашла её. С очередным чужим мужем. Живёт на Коста — дель — Соль. Это она. Посмотри, порадуйся, запомни. Если ты не в курсе — такой тупой и страшной она была и раньше. Её единственное оружие — неукротимая наглость и «чёрные силы». Она мужиков привораживает. Делает рабами, скотами и растениями.
Когда я увидела её вживе. Мне расхотелось марать об неё руки. Не женское это дело. Этим должны заниматься мужики. Ну, и Бог, конечно. И я только сняла её. Увеличу — буду в дартс тренироваться, меткость приращивать.
С тобой поделилась, потому что хотелось ославить её побольше. А сведения о жертвах она и никогда не скрывала. Вслух и повсеместно рассказывала о своих «победах», и вас — «курах домашних». С фамилиями, должностями мужей и понесёнными вами потерями.
P.S. Слыхала. Сильно болеет по «женским». Вроде как, опухоль. Впрочем, о её состоянии фото говорит красноречиво.
Не подписываюсь. И страница чужая. Забудь меня. Нас больше ничего не связывает. Я исполнила сестринский долг. Нашла и вытащила на свет Божий убийцу. Милка наконец-то успокоилась…
Чистильщик».
Пот тёк по спине. Виски взмокли и струились солёным. Но глаза оставались сухи, как и много лет назад. Беда, оборвавшая мою прежнюю жизнь. И переведшая всё моё существование в режим вечного ожидания. Когда исправится и отожмёт. Ворвалась нежданно-негаданно благословенным отпущением греха.
Незнакомая мне женщина была лишь в одном неправа. Я не потому попустила злу идти дальше, что испугалась. А потому, что перестала жить. А мёртвые. Не мстят…»