"Мели Емеля, твоя неделя" - это именно про этот день. Считалось, что ему свойственно пуржить и не давать людям выйти из дому - оставалось сидеть дома и слушать сказки и песни. Западные славяне (чехи, например) считали, что с этого дня морозы начинают крепчать и зима на какое-то время будет более лютой...
Сегодня будем читать сказку про Емелю и щуку (по ссылке - два варианта). Все привыкли, что именно она называется "По щучьему велению" - но нет, это неправильно. Почему про Емелю - понятно: от названия дня пляшем.
Хотя, так называется он - и тут опять смешались древний календарь и христианские представления - в честь одного из святых, которого церковь поминает в этот день: Пресвитера Емельяна Исповедника, который был одним из важных участников борьбы за почитание священных икон в Византии IХ века.
В сказке про Емелю два основных момента, которые все помнят с детства: собственно щука - и самодвижущаяся печь. То, что сначала он ездил на санях за дровами и при том погубил тьму народу под полозьями - обычно не вспоминают и пропускают в детских адаптациях: положительный герой, сами понимаете. Про печь мы поговорим в другой раз, когда будем читать сказку про Василису Прекрасную.
Между прочим, другое название этого дня, (больше принятое у славян-католиков) - "Василисы", в честь богатой женщины Василисы, вышедшей за христианина и погибшей мученической смертью во время преследований в Египте в IV веке.
А вот про щуку хочется сказать отдельно. Немногие рыбы у славян удостаивались особой чести иметь собственные значения в символике. Щука - одна из них. Изначально это было связано с тем, что она представлялась "водяным волком": хищная, с большими зубами, поедающая даже других щук в случае голода. Потом на языческий образ легла христианская символика. Рисунок кожи на голове щуки стал пониматься, как "крест Христов и копье Лонгина" - то есть, орудия казни и мучений Бога.
В общем, щука - персонаж не просто хтонический, связанный с царством смерти (как все рыбы) - но еще и однозначно злокозненный. И именно её вылавливает Емеля в проруби (для сюжета было бы не важно, какая именно рыба это была). Причем, это не просто щука, а "пребольшая" и говорящая - а именно так (не хватает только бороды), "царем рыб" в образе щуки представляли себе водяного. Да и не зачерпывал он ведром воду, случайно поймав рыбину, как в мультфильме - щука всплыла к нему сама уже после того, как он набрал воды (что невероятно: щуки очень осторожные рыбы, уж точно не всплывающие в только что прорубленной проруби).
Так что все волшебные способности, которые Емельян приобрел от этой щуки, с точки зрения христиан были "бесовскими". Неслучайно в сказке "По щучьему велению" (следующей) пересказчик, за которым записывал Владимир Даль изменил основную формулу: Емеля стал говорить "по щучьему велению, по Божьему благословению" и перенес место действия на Пасху (заодно убрав все неблаговидные поступки, вроде массового убийства санями).
Любопытно, что герой "По щучьему велению" называется в сказке "убогим". То есть неимущим, не обладающим ничем. Это не случайно: слово "бог" в древнеславянском обозначало именно имущество, собственность (слово "богатство" имеет тот же корень).
Дальнейший сюжет с внебрачной беременностью царской дочери (все сравнения с Непорочным Зачатием - на совести сравнивающих) и их общей казнью с главным героем в бочке, которую бросают в море (сказка о "Золотом петушке" вспоминается, не так ли?) - для славянских сказок обычны и встречаются часто. О них - в другой раз.
P.S.: раз уж вспомнили про календарь и привычные формулы в разговоре; "с гуся вода - с сыночка(дочки) вся худоба" - это тоже про обычаи 21 января. Именно в этот день было принято навещать и угощать крестных родителей ребенка. А они в ответ должны были подарить папе с мамой новое полотенце и мыло. Их необходимо было использовать при первом же мытье ребенка, приговаривая именно эту заговорную формулу: считалось, что это полезно для здоровья...