Мне три года. Лето. Я иду протоптанной дорожкой мимо сада на огород, где растет картошка, потом грядки с овощами, а дальше посеяно просо. Оно уже взошло, и мама говорила, что некогда прополоть, зарастает пыреем.
Вся делянка поросла одинаковой свежей зеленой травкой. Наклоняюсь: всходы, что идут ровными рядочками, покрыты едва заметными ворсинками. А у кустиков, которые растут беспорядочно, листики гладкие, с прожилками. Значит, это и есть пырей.
Я становлюсь коленками на твердую, пересохшую землю и начинаю в подол платья собирать вырванные с корешками сорняки. Старик-сосед видит меня от своего дома и стучит в окно маме: «Николаевна, беги скорее на огород. Она сейчас у тебя все просо подергает!»
Мама бежит по дорожке с криком: «Нина, не надо! Не надо!» Я встаю с колен и машу ей ладошкой, успокаивая: «Не боись, не боись! Знаю, знаю! Просо как шерстяное, а пырей как протяной». Мама роется в моем подоле и поднимает перед лицом подоспевшего соседа траву: «Один пырей!» Он изумленно чешет в затылке: «Ах, чертенок!»
Мама потом всю жизнь любила рассказывать об этом: родне, соседям, знакомым. А когда я начала пробовать сочинять стихи, это не удивило и не напугало ее – ведь она присутствовала при рождении первого сравнения.
Половодье
Кто-то крикнул на улице: «Лед тронулся!» - и все побежали к реке. Остановить меня было некому, я побежала тоже – по черной скользкой дорожке, по остаткам снега на огороде. Я зачарованно смотрела, как льдины двигались по темной воде, толкались и наезжали друг на друга.
Но вот я повернулась и увидела: прибывающая вода бурлит и пенится уже далеко за моей спиной. Сразу закружилась голова. На мне были коротенькие резиновые сапожки, да я ни за что и не шагнула бы в эту воду. Вдруг чьи-то руки подхватили меня и перенесли на безопасное место. Я не успела испугаться, настолько меня поразило другое: ведь я не звала на помощь!
Так я открыла: чтобы спасти человека, оказывается, не обязательно ждать, когда он тебя об этом попросит.
Мармеладка
Обычным гостинцем для деревенских ребятишек был «комочек» – так ласково называли кусочек твердого желтого сахара. А меня на улице угостили долькой трехслойного мармелада. Я не знала, что это такое и как называется, но это было чудо: нежное, ароматное, волнистое, розово-бело-желтое чудо! Я полетела домой. Почему-то у нас было много народу, кажется, родственники пришли навестить бабушку. Я с порога протянула руку с мармеладкой: «Вот!» Все, пересмеиваясь, закачали головами: «Ай-ай, да что же это такое, да хоть бы попробовать…». Я стала откусывать крохотные кусочки и класть в протянутые руки. Остался один, последний кусочек, и я положила его на язык. Вдруг бабушка спросила: «А мне?» Я развела руками – больше нет. И бабушка обиделась. По-настоящему обиделась на меня, четырехлетнюю.
Теперь, приходя на кладбище, я кладу на бабушкину могилку такой мармелад и прошу у нее прощения. И знаю: угощая, в первую очередь надо оделить стариков и детей.
Продолжение здесь
Author: Нина Стручкова
Книга "Мы всё ещё русские" здесь
