В чем секрет популярности фантастики о «попаданцах» в России? Безусловно, настрой этих книг вдохновлен идеей реванша. Но этот реваншизм мягкий: не оголтелый имперский или советский рессентимент, а попытка выработать некий средний путь между тремя версиями российской реальности – имперской, советской и постсоветской. С особенностями разработки альтернативной версии мировой и отечественной истории разбирается Concepture на примере двух циклов «попаданческих» произведений: «Генерал-адмирал» Романа Злотникова и «Еще не поздно» Павла Дмитриева.
Фолк-хистори может рассматриваться как пародия на академическую историографию: если упрощенно, это «исследование», проведенное с грубейшими ошибками в области методологии работы с историческими источниками и историографией ради «обоснования» «громкой» гипотезы.
Однако фолк-хистори довольно точно имитирует внешние черты академической деятельности: используется научная терминология, появляются свои «историографические» авторитеты и целые школы, авторы ссылаются друг на друга и активно спорят. Каждый житель России может ознакомиться с типичным представителем жанра фолк-хистори, взяв с книжной полки в магазине любую книгу с лейблом «Стариков рекомендует», и, пожалуй, это будет еще относительно безвредный вариант.
«Попаданческая» фантастика же – жанр сугубо художественный. Его отличительная черта – это собственно «попаданец», т. е. отдельный человек (очень редко – группа людей), который загадочным образом оказался заброшен в некий параллельный мир или в определенный отрезок прошлого нашей планеты. Именно случайность, непреднамеренность и необъяснимость этого путешествия во времени отличает «попаданческую» фантастику от смежного жанра – хронооперы, где путешествия во времени были обеспечены технологическим прогрессом и производятся в рамках специально подготовленных экспедиций. В качестве классических примеров хронооперы можно указать «Патруль времени» Пола Андерсона, «И грянул гром» Рэя Брэдбери и серию романов «Разведчики времени» Роберта Асприна.
Для «попаданческой» фантастики типичны две версии нарратива. В первом случае в прошлое человек «проваливается» физически – т. е. вместе со своим телом, одеждой и другими атрибутами. И фокус сюжета в таком случае обычно строится вокруг «врастания» главного героя в чуждый ему социум.
Во втором же случае в прошлое «проваливается» только сознание главного героя, которое странным образом помещается в тело местного представителя «точки попадания», что значительно облегчает ему вхождение в другой социум. А поскольку обычно он проваливается еще и в тело какой-то известной персоны, то это облегчает ему деятельность по изменению истории в «нужную» сторону.
Во втором варианте нарратива речь, как правило, идет именно о попытках главного героя глобальным образом изменить ход истории в соответствии со своими представлениями. Этот элемент присутствует и в первом варианте, но во втором он ощутимо сильнее и становится сюжетообразующим.
Полную версию текста читайте на сайте Concepture.club и на нашем канале в Телеграм
Автор текста Михаил Демьяненко