Интересно уже то, что он родился в один день с Калигулой – 31 августа, и это ему потом постоянно припоминали. При рождении у него был брат-близнец, которого назвали Антонином. Но в четыре года он умер, хотя астрологи предсказывали им одинаковую судьбу.
Отец Марк Аврелий хотел воспитать из него философа и достойного правителя, нанял ему лучших преподавателей. Но Коммод уже в детстве больше любил танцевать и петь. А надо сказать, что эти занятия римляне считали недостойными, позволенными только актёрам, в приличных семьях это решительно осуждалось.
В 12 лет он приказал бросить в печь раба, приготовившего ему ванну, вода показалась ему слишком тёплой. Хорошо хоть, что его обманули, сожгли баранью шкуру, запах гари его убедил.
В юности Коммод стал сам выбирать себе друзей для кутежей и безобразий. А когда Аврелий прогонял их из Палатинского дворца, сынок закатывал истерику и «впадал в тоску», из-за чего отец по своей мягкости разрешал им вернуться.
Став императором, Коммод совершенно не занимался государственными делами. Всем заправляли его вольноотпущенники, которых он время от времени отдавал на растерзание толпе или преторианцам.
Эти его «помощники» потеряли всякую меру в воровстве из казны и распродаже должностей. Они продавали всё – доносы и клевету, помилования, возвращение из ссылки или наоборот, ссылку неугодных, всё это вызывало скрытые гнев и возмущение.
Выступая на арене в качестве секутора, действительно мастерски владел мечом и после каждого боя требовал признать его перворазрядным гладиатором.
Каждый день Коммод составлял списки приговорённых к казни, причём критерии отбора были никому не понятны. Это вселяло ужас в окружающих, в последние годы жизни Коммода сенаторы жили в постоянном страхе. Они одобряли все, даже самые нелепые его законы – переименовать еще «незанятые» месяцы, а Рим должен был стать Городом Коммода.
Он умудрился настроить против себя даже армию, но всеобщий страх долго не позволял составить против него заговор. В результате его устранило ближайшее окружение, даже преторианцам не надо было стараться.
Обрадованные сенаторы несколько часов выкрикивали требования и составляли постановление примерно такого содержания: «Объявить врагом народа и отнять все почести. Искоренить память о злодее, сбросить все его статуи. Считающего себя гладиатором тащить крюком в сполиарий» (место, где добивали раненных гладиаторов). Надо сказать, что его не сразу похоронили и в итоге сделали это тайно от народа и верхушки.
